Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

Ответа на это не последовало.

Накатада был назначен посланцем в святилище Хатиман в Уса[635] и прислал Атэмия письмо:

«Если бог Хатиман

К мольбам останется глух

И до отъезда в храм Уса

Я тебя не увижу —

Злобу навек на него затаю».

Ответа на это не было.

Прислал письмо Накадзуми:

«Слёзы, что лью

От горькой любви,

Стремятся бурным потоком.

Что если броситься в волны

И унестись по теченью, как лодка?»[636]

Пришло письмо от Юкимаса:

«Ни равнины, ни горы

От страданий

Избавить не могут.

И больше не знаю,

В какой стороне мне укрыться».

Пришло письмо от Суэфуса:

«Эфемерна роса,

На летних травах лежащая,

Но ещё эфемерней

Моя жизнь,

Что тебе посвятил я».

Святой отец Тадакосо написал ей:

«Дом свой покинув,

Весь свет

Обошёл я.

Но на Горы Любви

Ступать ещё не пришлось».

Никому из них Атэмия не ответила.

Пришло письмо от наследника престола:

«Если тебя ненавидя,

Дни я окончу,

То превратившись в цикаду,

В саду у тебя

Беспрерывно буду стенать».

Атэмия написала в ответ:

«Если цикадой в соснах

Ты станешь,

То как же смогу

Облаков белых превыше

Я вознестись?»

После этого наследник престола прислал:

«Моё сердце, разбившись,

Унеслось

Пылью в небо,

А слёзы мои

Морем разлились.

Нет никого, кто бы заставил меня так мучиться. Второй такой в мире не найти!»

Атэмия написала в ответ:

«Какая пыль

На панцире черепахи

Как гора громоздится?

Ветер в синем просторе

Облака изумляет»[637].

Наследник престола на это написал:

«Все могут подняться

На гору Хорай,

На морской черепахе стоящей.

Но тебя ожидая напрасно,

Стал стариком я.

Хоть и не был я в лодке…»[638]

Атэмия написала ему:

«Проще подняться

На гору Хорай,

Чем к острову в море причалить.

Ветер свирепо свистит,

И огромные волны несутся».

* * *

Советник Санэтада, страдая от мук любви, отправился в горы и непрестанно служил молебны во всех храмах. Оттуда он написал Атэмия, но ответа не получил и беспредельно скорбел, убиваясь, что никак не может добиться от неё письма, Санэтада написал:

«Ветром парус наполнен.

От берега путь свой

Лодка стрёмит.

Но письма мои

Дороги к тебе не находят».

Но и на это ответа не было.

Тогда он написал так:

«Если и дальше

Увидеть тебя

Будет мне не дано,

Лучше, злясь на тебя,

В камень мне превратиться»[639].

Он опять не получил ответа.

Не зная, что предпринять, Санэтада вызвал Хёэ в её комнату и спросил:

— Почему ж и сегодня нет ответа, о котором я так мечтаю? Когда должен состояться въезд твоей госпожи во дворец?

— Точно не знаю, — ответила девушка. — Госпожа совершенно перестала отвечать на письма даже тем, кому она время от времени писала, потому что судьба её уже решена. Но день въезда ещё не назначен.

— Что же мне делать! — воскликнул Санэтада. — Помоги мне, милая моя! Она ещё не въехала к наследнику, а я уже страдаю, как в предсмертных муках. Когда же она уедет к нему, я, без сомнения, умру. Но перед тем, как она покинет дом, я хотел бы сказать ей одно словечко, хотя бы через посредника. Долгие годы длятся мои страдания, а желаемого мне не достичь, так пусть она посочувствует мне.

— Ах, об этом и думать нельзя! — испугалась Хёэ. — И раньше такой возможности не представлялось, а нынче постоянно рядом с госпожой её матушка, генерал и старшие сёстры, и ночью все спят в её покоях. Даже мы, прислуживающие дамы, не можем приблизиться к ней. Сейчас уже ваши усилия бессмысленны, лучше вам забыть о ней.