Повесть о Федоте Шубине

Купцы делились на три гильдии: кто имел до пяти тысяч рублей и заявил о своем капитале в «шестигласную думу», тому разрешалось вести мелочный торг, содержать трактир или баню. Это была третья, низшая, гильдия купечества. Ко второй гильдии причислялись купцы, имевшие капитал от пяти до десяти тысяч, они имели право торговать чем угодно, но им не разрешалось торговать на кораблях и обзаводиться фабриками. Купцам первой гильдии надлежало иметь капитал до пятидесяти тысяч, и они могли вести торг с иностранцами и строить заводы. Купцы с капиталом свыше ста тысяч рублей в некоторых правах приравнивались к дворянству и считались «именитыми гражданами». Кроме привилегий, предоставляемых по первой гильдии, «именитые» освобождались от телесного наказания, им позволялось ездить в экипажах, запряженных четверкой лошадей, и иметь загородные дачные дома…

Были даже купцы-миллионеры. К их числу принадлежал Горохов, имевший дома и богатую торговлю на Адмиралтейской. Он был настолько известен своей предприимчивостью, что жители Петербурга стали называть улицу его именем — Гороховой, позабыв старое ее название — Адмиралтейская.

Купец Горохов имел близкие знакомства в дворцовых кругах. Узнав о том, что в Петербурге, на Васильевском острове, появился мастер, делающий статуи, схожие с живыми людьми, Горохов причесал бороду, заправил широкие суконные штаны за голенища ярко начищенных восковой ваксой сапог, надел синего бархата чуйку, шапку бобровую с малиновым верхом и на четверке сивых матерых коней покатил на Васильевский остров.

Шубин работал над мраморным бюстом Екатерины. Изрядно утомившись, он не прочь был поговорить с приехавшим купцом, отдохнуть, отвести душу в беседе. Купцы — народ себе на уме — иногда могут сказать такое, что от надменного зазнайки-дворянина за всю жизнь не услышишь. Но Горохов был не из шутливых, он знал цену своему состоянию и поведения был сдержанного, но любил похвастать силой рубля и где можно рублем дать отпор любому сопротивлению.

Шубин возился с подмастерьем в мастерской около мраморного бюста. Горохов протянул скульптору руку, назвал себя и, оглядевшись кругом, сказал хриплым голосом:

— Небогато живете, небогато! Наверно, холосты?

— Да, пока невесты нет, — ответил, усмехаясь, Федот.

— Питербурх велик, невест хватит.

— Кому хватит, а для нас пока нет.

— Сначала надобно капитал приобрести, а потом супругу завести, — посоветовал купец-

— Так и думаю, — согласился Шубин.

Горохов помолчал, затем поднялся с места и, подойдя к бюсту Екатерины, погладил отполированный подбородок царицы.

— Сколько она, матушка, вам заплатит за труд?

— Не могу знать. Я числюсь дворцовым мастером при ее величестве, и потому моя работа без запроса, что дадут.

— Хорошо-с… А скажите, с меня можете статую сделать, чтобы была полная видимость, внукам и правнукам память. За работу не пожалею…

— Простите, не могу, — скромно отклонил просьбу скульптор. — Я делаю бюсты с личностей только исторических и, кроме того, очень много работы.

Горохов присвистнул и сказал насмешливо:

— А мы, купцы, разве не исторические личности? Наше дело, браток, — это не по камушку молоточком постукивать, не глину месить для этих истуканов. Попробуйте побыть недельку на моем месте — узнаете, что значит быть настоящим купцом!

— Не пробовал, но знаю, — возразил Шубин.

— А чего ж вы, позвольте знать, смыслите в купеческом деле? — снова спросил купец.

— Да тут и смыслить нечего, таланта особого не требуется, чтобы быть торговцем, нужны деньги…

— Вот как!

— Видал я торгующих всякими товарами и в Петербурге, и в Париже, и в Марселе, и в Лондоне, и многих других европейских городах и приметил, что все вы на одну стать. Даже гильдии различия не производят. Способ наживы один: подешевле купить — подороже продать. Конечно, и в вашем деле к покупателю подход нужно знать, кого и как удобнее опутать. Скажем так: когда покупатель зашел в лавку, вы сразу берете в расчет его внешность, что он за птица. Если мужик, вы с ним по-свойски обращаетесь, он обязательно ваш «земляк», из какой бы губернии или округи ни был; если поп зайдет — вы, юродивым прикидываясь, склонив голову, подскочите к нему под благословение и начинаете даже попа опутывать обманными словами. Ну, а если какой богатый аристократ забредет нечаянно, вы вокруг него мелким бесом будете вертеться, изгибаться да кланяться, весь товар на прилавок да ближе к свету выложите и такую заломите дурацкую цену, что самому станет страшно. А богатый барин глуп, как баран: что дорого, то, значит, для него, а что дешево, то для простолюдина. И вы или ваш приказчик, смеясь в душе, дерете с него шкуру, которую он, барин, стянул с бедного русского мужика. Что? Не правду я говорю?..

Горохов долго молча таращил удивленные глаза на Шубина, потом, удивляясь его красноречью, признался:

— Правда-то правда, но только правда ваша очень едка. Одно скажу — неплохой бы из вас приказчик вышел, а потом, может, и купец.