Повесть о храбром зайце (СИ)

Заяц без труда нашёл единственную в деревне таверну и гостиницу. Мест свободных не нашлось, а вот выпить предложили тут же. Заяц объяснил, что не имеет денег, но везёт с собой «важные корни» — за них козлы заплатят ему золотом. Хозяин таверны предложил зайцу поговорить с заезжим торговцем — «вон он, там сидит, пьянчуга, мя-мя-мяу!». Заяц последовал совету хозяина, разговорился с пьянчугой-торговцем, так же предложившим ему выпивку, но за его (пьянчуги) счёт. Заяц не отказался.

Разговорились с торговцем. Корни его не заинтересовали, но пару килограмм за умеренную цену он таки взял. Теперь у зайца были какие-то деньги. Можно было у кого-нибудь остановиться на ночь. Но торговец не отпускал его — хотел говорить. Наливал и наливал вино своё стаканами — популярное в здешних местах пойло, дешёвое и сердитое.

Торговец много где бывал и многое знал. Что-то он в самом деле слышал, что-то другое сочинял бездарно. Мифы и реальность у него сплетались как в песнях бардовских. Ради красивых форм логики он не жалел. Тем не менее, кое-что о раздолье зайцу показалось свежим и интересным:

Торговец: Интересуешься раздольем, мя-мя-мяу? Тоже революцию хочешь, а-мяу?! Не советую! Крайне нестабильная получается конструкция. Мне кажется, мяу, что никто в неё не верит. И деньги их не признают. Вот царский золотой до сих пор представляет большую ценность. И я тебя уверяю, мяу, что так оно и дальше будет! А эти, раздольерцы-переделкины, говорят, что деньги вообще ненужны! Это как, мя-мя-мяу, ненужны деньги? А торговать как без денег? А они вот щас возьмут и билетов напечатают! Мол, по ним, мяу, распределят всё честно! Знаешь, как в театре билеты: купил билет на ряд и кресло, и разрешили, мяу, зайти. Что же они? Так в магазины свои пускать будут по билету? А мне это зачем? Вот продал я своё барахло-барахлишко, и что я получил взамен, а-мяу? Билетов пачку? Куда мне с ними? Вот здесь они мне, мяу, куда? Что остаётся? Остаётся мена! Бартер! Но он же запрещён, мя-мя-мяу! Меня ж поймали и выслали! Прям за шкирбон да наверх, мя-мяу! Сапогом под зад мой тощий! А-мяу, каково? Скажи ещё спасибо, что не растреляли, мя-мя-мяу, ага! Как торговать со страной, отрицающей деньги как инструмент торговли!? Или что? Торговать совсем ненадо?! Ну как, мяу?! И это же… свобода, да?! Где тут раздолье? Где обещанные плюшки, мяу?

Нет, лапы моей там больше, мяу, не будет! Я готов разбираться в бумажных слоях восточной бюрократии, мяу! Я готов разбираться в складках нашей беспристанно жиреющей принцессы-кошки (я готов в них даже утонуть, мя-мя-мяу!). Но я не готов разбираться в фантазиях неудачников, реализующих свои детские коплексы, мя-мяу! Ты пойми, талалай: я не против новшеств! Я против этого из задницы вырванного «креатива»! Не хочу я балериной плясать «потому, что это красиво»! Я хочу А: привычное, Б: удобное и В: понятное любому идиоту. А как оно выглядит во влажных глазах шарфообмотанных поэтов революции, мне, мя-мя-мяу, решительно насрать и на газон, мяу-мяу, широким жестом бросить! Так, чтобы горошком, горошком! Мяу, чёрт возьми их! Мяу! Слов нет, мя-мя-мяу!

Знаешь, чем отличается «мяу» от «мяу», а-мяу?! «Мяу» допустимо, а «мяу» нет! Понял?

Кстати, эта же вот банда волчья, комитет ихний верховный — там не так всё просто с ними, мя-мя-мяу! Да, да! Ты слышал? Говорят, они вампиры! Вурдалаки, упыри, мяу! Ты знаешь кто такие вампиры, а-мяу? А я тебе сейчас расскажу! Упадёшь, мяу! Слушай…»

А дальше начинались фантазии бардовские. Вампиры, драконы, медузы с окаменяющим взором. «Это ж он не сам выдумал, нет? Не всё же? То есть говорят об этом. Ходят слухи и негативные (плевать сколько в них правды). Главное, что есть и недовольные. На площадях кричали пафос — тогда не было ещё дискуссий. Жили надеждой. А теперь вот время подошло судить и по делам. И какие ж их дела? Что я знаю на сегоднящний день?

Вроде бы восстанавливают армию (и занимается этим Волченко, скорее всего). Дозоры, разного рода специализированные службы, возможно и тайные. Поняли, что без крепкой лапы власть им не удержать. Да и не зря ж они своих бандитов готовили. Не зря сюда жаб-головорезов насвозили с болот. Свои бы побрезговали, а эти нет. Эти будут рвать без совести! Квакер, может быть, один не такой как другие. Один. Один на тысячи безумцев.

Идём дальше. Судебная система. Она есть. Играют в справедливость. Казнят на радость массам. В лагеря отправляют всё те же (хотя наверно обещали их закрыть). Всеобщую амнистию наверно тоже обещали, но по итогу отпустили лишь «своих», революционных. Дикобраза ж не отпустили, а могли! Кажется мне, что лучше не будет… а будет хуже. Период надежд заканчивается, и начинается дробление. Этих дробящихся будут наказывать хлещее монархистов. Вот тогда и вспомните… Медведя 6-ого. Они всегда вспоминают. Только не каятся.