Повесть о художнике Айвазовском

Спектакль окончился. Гайвазовский и Штернберг с трудом протолкались к выходу. У театрального подъезда важные господа усаживались в кареты. Все они были взбешены и громко выражали негодование. Отовсюду слышались злобные возгласы:

— Это возмутительно! Какая клевета! Стоило ли ехать смотреть эту глупую фарсу! Сочинитель — зажигатель! Да, да самый настоящий бунтовщик! Как будто есть такой город в России!

Это была последняя фраза, которую расслышали Гайвазовский и Штернберг, удаляясь от театрального подъезда. Друзья держали друг друга за руки. Они были сильно взволнованы.

— Да, есть такие города в России! — воскликнул Гайвазовский и рассказал Васе Штернбергу, что комедия Гоголя сразу напомнила ему Варвару Дмитриевну Казначееву, жену феодосийского городничего, а ныне жену таврического губернатора. Властная, деспотичная и корыстолюбивая, она вмешивалась во все дела мужа. В Феодосии и в Симферополе знали, что она берет за спиною мужа взятки с кого только возможно.

На другой день о «Ревизоре» говорили всюду. В академии товарищи требовали от Гайвазовского и Штернберга, чтобы они подробно рассказывали и даже повторяли в лицах по нескольку раз целые сцены из вчерашнего представления. Почти все академисты поспешили на комедию «Ревизор».

В ту весну происходили жаркие словесные схватки во многих домах. Молодежь защищала Гоголя от нападок стариков. За короткое время Николай Васильевич Гоголь стал кумиром молодежи.

В ту весну произошло и другое важное событие. В мае в Петербург наконец прибыл Карл Павлович Брюллов. По пути в столицу художник задержался на продолжительное время в Москве. Московское общество радушно приняло прославленного живописца. На обеде, который был дан в честь его приезда, Брюллова приветствовали стихами:

Принес ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень,
И был последний день Помпеи
Для русской кисти первый день.

В Академии художеств только об этом и толковали. Брюллов был величайшей ее славой. Он, ее прежний воспитанник, возвращался сюда, чтобы стать профессором. Академия готовила Карлу Брюллову торжественную встречу. Наконец наступило 11 июня — день официального празднества.

В актовом зале собрались профессора и воспитанники академии. На видном месте была повешена картина «Последний день Помпеи». Все встретили Брюллова стоя. Ему долго, неистово аплодировали. Потом было торжественно объявлено, что творение Брюллова «Последний день Помпеи» почитается лучшим произведением искусства XIX столетия. Заиграл оркестр и под музыку академисты пропели в честь великого художника кантату. Гайвазовский и Штернберг стояли рядом. Они пели вместе со всеми и не сводили глаз с Брюллова.

Когда кончилось это небывалое чествование, начался торжественный обед. Брюллов сидел за столом среди друзей и своих старых учителей. Голову художника украшал венок из лавров и мирт. Но вскоре он снял с себя венок и возложил его на своего учителя — старого академического профессора Андрея Иванова. Профессора Иванова император Николай I незадолго до этого уволил из Академии художеств. Своим поступком Брюллов показал, что он, не считаясь с мнением царя, отдает день уважения своему профессору. В академии долго об этом говорили.

Гайвазовский и Штернберг мечтали заниматься под руководством Брюллова, но неожиданно Гайвазовскому выпало счастье участвовать в летнем учебном плавании военных кораблей Балтийского флота по Финскому заливу. В этом опять способствовал юноше профессор Зауэрвейд, желавший, чтобы молодой художник набрался в плавании впечатлений и научился писать морские виды еще искуснее, дабы окончательно затмить выскочку Таннера. Старый художник-баталист также хотел, чтобы Гайвазовский, проявлявший склонность к морской живописи, продолжил его дело и стал морским баталистом. Зауэрвейд не переставал принимать самое горячее участие в судьбе полюбившегося ему одаренного юноши и наконец добился у царя разрешения для академиста Гайвазовского находиться все лето 1836 года на военном корабле.

Гайвазовский был счастлив как никогда. Теперь начали полностью сбываться его детские мечты о плавании на большом военном корабле в открытом море. Воспоминания перенесли его в детские годы, и он припомнил тот жаркий летний день, когда он, маленький мальчик, попал вместе с братом Гариком на греческий корабль. Но ведь то было всего лишь небольшое торговое судно, а сейчас он будет жить среди офицеров и матросов на настоящем бриге, будет целое лето плавать по морю с эскадрой этих грозных и гордых кораблей.

И опять нахлынули воспоминания — как отец подарил ему игрушечный бриг, как увидел он в открытом море эскадру кораблей, стал рисовать их на стене дома Кристины Дуранте и поплатился за это, а добрый Кох появился тогда как заступник, избавитель и сразу изменил всю его жизнь.