Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном

Мужикам, которых я привозил, в нашем общежитии, по распоряжению директора, была выделена хорошая меблированная комната, где раньше жил бывший начальник цеха ЖБИ. Я упросил коменданта общежития переехать нам в эту комнату, а свою сдать. А нас в комнате жило уже трое, так как Олег, главный механик (молодой мордвин из Уфы и большой любитель выпить), пригласил за магарыч вселиться к нам Митю Дуракова.

Митя работает замом начальника цеха, где на американском прессе-полуавтомате работает всего восемь человек. Его отселяли за полгода работы уже из второй комнаты, потому как он даже снаружи дурак-дураком. Я поражаюсь, почему на комбинат берут всех без прохождения медкомиссии, ведь так и до тяжёлых последствий можно доработаться. Я уверен, что Дураков стоит на учёте у психиатра по месту прописки. У него, видимо, и отец был такой-же, назвав сына своим именем. Зато как красиво звучит -- Дмитрий Дмитриевич! А в их фамилии я изменил только одну букву, и она стала полностью соответствовать сути.

Олега вскоре уволили с комбината за пьянку, а к нам в комнату подселили мастера ижевцев. Директор комбината заключил с фирмой из Ижевска договор на поставку на комбинат рабочей силы через их фирму. К нам в цех стала поступать «пьянь и рвань» со всей России, даже из моей области был один алкоголик, бывший прапорщик. В цехе сразу стали пропадать сварочные и силовые кабеля, которые ижевцы сдавали в цветной металлолом, отделив от изоляции.

А сколько вахтёр их общежития выпила мочи, один Бог знает. Саня, так звали мастера ижевцев, мне рассказывал, что его работники так «благодарили» вахтёршу за её рапорта на них, «мочась» в её электрический чайник, когда кто-нибудь из них её отвлекает. Вскоре и Саня запил со своими работниками, а был он кодированный алкоголик.

Саню заменили на Диму, которого привёз из Ижевска руководитель этой кадровой фирмы. Дима -- бывший лейтенант ВВ, два раза был в Чечне по контракту и там же в полевом лагере закончил курсы младших лейтенантов. Дима -- парень хороший, правда, иногда тоже хорошо «закладывал за воротник», но своими мужиками управлял и часто забирал их из милиции. Его пьяные мужики постоянно были «гостями» вытрезвителя. Мы с Димой сдружились и даже питались определённое время вместе.

На восьмое марта я съездил к Тане, полностью рассчитался с Сашей, снял с себя груз неоплаченного долга, хоть и перед близкими людьми. Ане я из Москвы навёз дорогих подарков, ведь теперь мне даже приятно было купить что-то дорогое и хорошее малышке, когда есть на что. Аня ходила в садик, чему я был очень рад.

Вот только вскоре Аня на кухне провалилась ногой в кастрюлю с кипятком, благодаря большому вниманию к ней со стороны матери (готовилась стирать и смотрела по телевизору сериал). Аня сильно ошпарила ногу, её положили в ожоговый центр с Кэт, где малышке сделали пересадку кожи с бедра, и теперь нога у неё обезображена на всю жизнь. Я, узнав эту новость, сразу приехал из Москвы, и мы вместе с Таней и Сашей неоднократно ездили навещать Аню в больницу. Мне было очень больно смотреть на дочь с забинтованной ногой до паха и плачущую от боли. Да держит же Бог таких матерей на белом свете!

Зарабатывал я на комбинате неплохо, более двадцати тысяч рублей получал чистыми ежемесячно, это были вполне устраивающие меня деньги, пусть и работал все субботы и с большой переработкой рабочего времени ежедневно. Я, собственно, уже и соскучился по такой работе, так как по жизни привык работать от всей души, особеннно за годы занятий «своим делом». Тогда со своим личным временем я тоже не считался. А вот таких денег, как получал здесь, я уже давно не видел у себя в кармане.

ГЛАВА 6.

Справедливый гордо идёт один, а подлый с подлым объединяется.

В. Мот.

Меня с пятнадцатого марта перевели на должность технолога цеха ЖБИ. Ходатайствовал о моём переводе начальник цеха Анатолий Михайлович, который с Нового года возглавил цех. Человек он простой и порядочный, мне нравилось с ним работать душа в душу.

Работа технологом была, полегче, чем мастером смены, но я и тут нашёл себе очень много работы. Во-первых, все металлоформы для изготовления плит перекрытия каркасного домостроения КУБ-2,5 были покрыты наростами бетона по лицевой стороне плиты, и мне их все пришлось пропустить через ручную шлифовку. Для этих работ мне начальник цеха выделял слесарей, но большую половину этой работы мне пришлось сделать своими руками, ибо мне было противно смотреть, с каким нежеланием слесари некачественно и медленно её выполняли.