Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном

После отпуска я вышел на работу, а прапорщика начальник цеха вскоре уволил за пьянку. В мой день рождения я «проставился», и зам. начальника цеха Антон тоже. Ему присвоили очередное воинское звание «старший лейтенант» через два года службы у нас на комбинате по контракту после окончания военного училища. Мы после работы вместе накрыли стол, и «дрогнуло» сердце у кодированного алкоголика-прапорщика, он «развязал». А вот быстро остановиться он уже не смог. А тут началась «напряжёнка» в цехе по механической части, и прапорщик сильно «подставил» начальника цеха перед директором.

Мне очень хотелось позаниматься своей книгой, доработать её. Анатолий Михайлович привёз в общежитие старенький компьютер от своей сестры, и я договорился взять этот «комп» на время себе. Я спросил Дуракова, когда он пойдёт в отпуск, но он мне ничего не ответил. Поздно вечером он пришёл в комнату и сразу набросился на меня, а я уже лежал на кровати. Быстро среагировав, я стал ногами отбиваться от его длинных рук, несколько раз ударил его голыми ногами в грудь и лицо, и Дураков от меня отстал.

Митя своей дурацкой башкой видимо напридумывал, что, пока он будет в отпуске, я приведу в нашу комнату женщину, и его переселят в другую. А этого он очень боялся, ибо с ним вместе никто не хотел жить. Оператор их цеха, когда ему предложили такое соседство, сказал, что сразу рассчитается с работы. А так как оператор был нужен производству, это вселение комендант отменил. Вот тогда бывший главный механик Олег и взял Дуракова в нашу комнату за хороший магарыч. Но Олег давно уехал в свою Уфу, а вот мне пришлось с Дураковым жить в одной комнате. А вот только чего можно ждать от дурака?

И вот дождался! Митя двадцатого ноября опять напал на меня и теперь уже спящего. Он навалился на меня всей массой и давай своими «граблями» со всей силы тыкать мне в лицо. Я долго не мог «въехать», что происходит, а поняв, попытался столкнуть Дуракова с себя. Но где там! Тогда я рассмеялся в «харю» Дуракову, а это его ещё больше «взбеленило».

Он ещё сильнее стал тыкать своими длинными руками мне в лицо. Тогда я сумел вытащить одну руку из-под Дуракова и схватил его за верёвку, на которой у него «болтался» крестик, хотел его задушить на ней. Но верёвка лопнула, и мне пришлось схватить Дуракова за «морду». Надо же мне было его как-то с себя стащить.

Как я сдержал себя, чтобы не убить его чугунной сковородой, когда Дураков с поцарапанной щекой слез с меня? Наверное, только благодаря Богу. Я, держа сковороду в руке, сказал, что не могу его убить, ибо «сидеть» за дурака не хочу. А он ответил мне: «Какая разница за кого сидеть?» Да, он даже не видит разницы. Но я бы себе никогда этого не простил, сам себя перестал бы уважать. Однако лицо Дураков мне сильно обезобразил, всё оно было красно-синее и под правым глазом небольшой синяк.

Утром я позвонил Анатолию Михайловичу, чтобы он зашёл ко мне. Я рассказал ему о произошедшем и на работу с таким лицом, конечно же, не пошёл. Начальник пообещал ходатайствовать об отселении Дуракова от меня, но тот наговорил коменданту, что это я на него напал, исцарапал его и себя тоже.

И ведь ему, видимо, поверили, по крайней мере, никаких мер к нему никто не принял, и он так и остался со мной жить. А я пять дней находился в своей комнате, практически не выходя из неё днём. Благо, я только привёз из «Пятёрочки» продукты, и мне всего почти хватило, кроме хлеба.

Но нет худа без добра. Зато я эти пять дней очень плодотворно поработал над книгой. Я ещё раз всю книгу внимательно перечитал и постарался её обработать, на сколько хватило на это моего ума. Конечно всё это делается очень трудно, ибо мои познания в филологии очень слабы.

ГЛАВА 7.

Коль живёшь на Руси, будь готов ко всему, к произволу властей и халатности служб, к нищете и тюрьме…и учти: миллионы сограждан твоих через это проходят.

В. Мот.

В декабре у меня отпуск, надо бы поехать в Страсбург. Мне очень хочется подать в Европейский суд по правам человека на наше государство, коим является и МЧС, за фактическое убийство моего сына. Это я обязан сделать перед памятью Сергея; может, хоть там осудят этих нелюдей за их отношение к гражданам своей страны. Вот только отсутствие Шенгенской визы помешало мне это осуществить. Андрей Болев обещал мне сделать вызов, но за него «хозяин», видимо, не платит налоги, и ему сделать мне вызов отказали, а его жена Андриана не работает, занимается воспитанием детей.