Повесть о любви Херея и Каллирои

ХАРИТОН Повесть о любви Херея и Каллирои

Книга первая

1

Харитон афродисиец[1], писец ритора[2] Афинагора, расскажу я историю одной любви, происшедшую в Сиракузах[3].

Гермократ, сиракузский стратег, знаменитый победитель афинян^[4], имел дочь, Каллирою по имени, девушку замечательную, гордилась которою вся Сицилия. Ибо не человеческой, а божественной была она красоты, не красоты даже нереиды[5] или какой-нибудь нимфы гор, а красоты самой Афродиты-девы[6]. Повсюду бежала об ее наружности слава, и стекались женихи в Сиракузы к ней, властители и сыновья тиранов, и не из одной лишь Сицилии, но и из Италии и из Малой Азии.

Но возжелал, однако, Эрот[7] связать ее узами брака по собственному выбору.

Каким скульпторы и живописцы изображают нам Ахиллеса[8], Нирея[9], Ипполита[10] или Алкивиада[11], таким выглядел и выдававшийся среди всех сиракузян красотой своей юный Херей, отец которого Аристон по важности положения занимал в Сиракузах второе после Гермократа место. Между Аристоном и Гермократом существовало давно политическое соперничество, так что породниться готовы были они скорее с кем угодно, только бы не друг с другом. Но любит Эрот борьбу и тешится он такими удачами, какие происходят вопреки ожиданиям. И вот какой подстерег он случай.

Было народное празднество Афродиты, и почти все женщины направились в храм, куда и Каллирою, до той поры никуда еще не выходившую, повела мать по приказу отца, велевшего дочке пойти поклониться богине. А сияющий, словно звезда, возвращался как раз в это время к себе Херей после гимнастических упражнений: как золото на серебре, играл на его лучезарном лице румянец палестры[12].

Случайно, на одном из поворотов узкого переулка, Каллироя и Херей столкнулись друг с другом, так как их встречу нарочно устроил бог[13] с тою целью, чтобы они увидели один другого. И мгновенно оба они обменялись любовным чувством: красота встретилась здесь с благородством.

Получив ранение, домой шел Херей, еле двигаясь, подобясь смертельно раненному на войне храбрецу, который стыдится упасть, но дольше держаться на ногах уже не в состоянии; девушка же припала к стопам Афродиты исказала, целуя их:

— Владычица, дай мне в мужья того, кого ты же и показала мне.

Наступила ужасная для обоих ночь: огонь разгорался в них все сильнее. Мучительнее, однако, страдала девушка, вынужденная молчать из страха выдать себя. Херей же, гордый и честный юноша, решился, когда стало хиреть его тело, объявить родителям, что он влюблен и что он не выживет, если не добьется женитьбы на Каллирое.

Вздохнул отец, услышав эти слова:

— Итак, — сказал он Херею, — я теряю тебя, мой сын! Ясно же, что Гермократ, располагающий таким великим множеством богатых и царственных женихов, никогда своей дочери за тебя не выдаст. Нечего тебе и пытаться: иначе нам угрожает нарваться на оскорбление.

Отец продолжал уговаривать сына, а у сына все сильнее разрастался его недуг, мешавший ему даже выходить на привычные занятия: тосковал по Херею без него как бы опустевший гимнасий[14]. Молодежь любила Херея и наконец дозналась причины его болезни.

Всех тогда охватила жалость к прекрасному мальчику, погибавшему от страданий благородной души своей.

Приблизилось очередное народное собрание, и сошедшийся на него народ одно только и кричал:

— Доблестный Гермократ! Великий стратег! Спаси Херея! То будет лучшим твоим трофеем! Гражданство выступает сегодня сватом достойных друг друга жениха и невесты.

Кто взялся бы описать это народное собрание, демагогом[15] которого был Эрот? Любивший отчизну свою Гермократ не смог ответить отказом на просьбы города. Когда же дал он свое согласие, народ бросился вон из театра[16], и молодые люди пошли к Херею, начальство же и члены городского совета направились вслед за Гермократом. К дому невесты приблизились сиракузские женщины, явившиеся проводить ее к ее жениху, и по всему городу раздалось пение свадебных песен, улицы наполнились венками и светочами[17], окропились вином и благовониями наружные двери домов. Для сиракузян то был день еще большей радости, чем праздничный день победы.[18]

Девушка же, ничего о происшедшем не знавшая, лежала на своей постели, накрывшись с головой платком, и молча плакала. Но приблизилась няня к ее кровати и сказала ей:

— Дитятко, встань! Наступил всем нам желанный день: за тобой пришел город вести тебя к жениху.

Дрогнули ноги тогда у нее и сердце застыло.[19]