Повесть о Морфи

Такая сумма должна была, казалось, заинтересовать мистера Стаунтона. Заручившись материальной базой, инициативная группа выработала условия и регламент предполагавшегося матча и отослала их в Лондон — непосредственно Говарду Стаунтону.

Условия эти были весьма либеральны и великодушны, так оценил их и сам Стаунтон. К сожалению, однако, они содержали один совершенно неприемлемый пункт…

После того как конверт был отправлен в Лондон, наступило напряжённое ожидание. Оно затянулось, мистер Стаунтон не торопился отвечать. Наконец ответ появился, но не в форме ответного письма, а в виде статьи в газете «Иллюстрэйтед Лондон ньюс». В этой популярной газете Говард Стаунтон руководил шахматным отделом, выходившим каждую субботу.

В его статье американские нахалы получили достойную отповедь. Им популярно объяснили, что мистер Стаунтон — это мистер Стаунтон, то есть персона. Он человек в летах, не вертопрах и не мальчишка. У него масса обязанностей, общественных и семейных как у отца семейства, мужа и гражданина. Его исследования о Шекспире с нетерпением ожидаются тысячами читателей, а издатели отнюдь не расположены долго томить публику ожиданием.

(Мистер Стаунтон был горячим сторонником теории, гласящей, что не Шекспир главное, а примечания к нему.)

В заключение говорилось, что, хотя успехи юного луизианца совершенно несравнимы с успехами мистера Стаунтона, мистер Стаунтон, по всегдашней своей доброте и снисходительности, охотно скрестит оружие с молодым мистером Морфи, если тот соберётся приехать на Европейский континент. Здоровье мистера Стаунтона, хрупкое и драгоценное, не допускало и мысли о трансатлантическом путешествии. Только в Европе мистер Пол Морфи мог быть посвящён в рыцари шахматного ордена, а его гроссмейстер, мистер Стаунтон, мог бы надеть ему рыцарские шпоры. Очень жаль, что у почтенных американских джентльменов не хватило ума, чтобы понять это без разъяснений.

Новоорлеанцы поморщились, прочитав эту статью.

Пол весело смеялся.

— Он прав, джентльмены! Он пожилой человек и шахматист установившейся репутации. Конечно, не он должен ехать ко мне, а я к нему. Жаль только, что это сейчас невозможно…

Члены клуба молча переглянулись.

— А сейчас пойдёмте в зал, джентльмены! — закончил Пол. — Я попробую сегодня сыграть вслепую на четырёх досках.

* * *

Полу мучительно хотелось увидеться с Мэй, но он категорически запретил себе это. В письме, написанном им перед отъездом на нью-йоркский конгресс, он заявил, что вернётся либо великим шахматистом, признанным всем миром, либо не вернётся совсем. Он победил в Нью-Йорке, но было ли это успехом мирового класса? Многие опытные шахматисты Севера утверждали, что в Европе играют значительно сильнее, что американским шахматистам далеко до европейских, с которыми Пол ещё ни разу не встречался.

Нет, он не мог увидеть Мэй, не выполнив своего обещания.

Странным образом, но для Пола лишь через победу над Стаунтоном, сильнейшим шахматистом эпохи, шёл путь к Мэй…

И Пол начал готовиться к матчу со Стаунтоном; как будто условия этого матча уже были подписаны. Стаунтон отказался приехать в Новый Орлеан? Это ничего не меняет, рано или поздно он принесёт Мэй скальп Говарда Стаунтона и бросит к её ногам… Этот скальп оправдает всё: его образ жизни, нерешительность, робость, стремление уклониться от встреч…

Пол никому не говорил ни слова, но чуткий Шарль отлично улавливал его мысли. Под его давлением Руссо и другие любители Нового Орлеана написали в Лондон второе письмо, оставшееся без ответа. Казалось, всё потеряно, когда из Лондона пришёл заказной пакет. В нём не было письма Стаунтона с его согласием, но было нечто другое — Британский шахматный союз приглашал мистера Пола Чарлза Морфи (Луизиана) участвовать в качестве гостя на очередном съезде союза, который намечено провести в городе Бирмингэме в июне или июле 1858 года.

В приглашении довольно глухо указывалось, что там же должен состояться и шахматный турнир, и не указывалось вовсе, приглашается мистер Морфи как участник съезда и турнира или только как участник съезда.

Впрочем, это не имело практического значения, так как Пол принял решение мгновенно. Он прекрасно понимал, что неприятных разговоров с матерью и Эллен не избежать, но разве мог он упустить такой блестящий шанс!

В первых числах апреля Пол написал в Англию, что благодарит за приглашение и постарается им воспользоваться. С той же почтой он сообщил Эджу, что рассчитывает быть в Англии в июле и просит «заранее провести все необходимые подготовительные мероприятия». Он сам не очень хорошо знал, что подразумевалось под этой деловитой формулой, но твёрдо знал одно — если он будет в Англии, Стаунтону придётся играть с ним матч.

— А Стаунтон не обманет тебя, Пол? — озабоченно спросил Мориан. — Ты приедешь в Европу, а Стаунтон скажет, что он болен и не расположен играть.

— Надо постараться, чтобы Стаунтон не сказал этого! — запальчиво ответил Пол. — Мистер Стаунтон — благородный английский джентльмен, он не может изменить своему слову!

— Аминь! — сказал Мориан.