Повесть о настоящем пиплхейте

— Хочешь разобраться в себе? Найти душу? Тренируйся на людях — расчленяй их. Уверяю, ты не найдешь в них ничего, кроме говна. Ищешь душу — вляпаешься в говно. Убивай говно.

Доктор был настоящим пиплхейтерским градусником — он измерял уровень ненависти, зашкаливающий в рядах движения.

На перекрестке, где древние хоронили клятвопреступников и упырей, чтобы отлетающая душа заплутала в дороге, текла серебристая свастика автомобилей. Повелительно мигнул красный зрачок светофора, и, под оглушительный визг клаксонов, Тор недовольно поежился. Ожидая Доктора, он представлял, как поджигает из огнемета гудящие, лязгающие гробы из которых выбегают объятые пламенем мумии.

Из всей компании с Доктором был знаком только Знаток, да и тот лишь по ЖЖ. Но так как у Доктора почему-то не было интернета, то Доктор должен был лично передать Тору флешку с новой статьёй. Парень со страху сжимал в кармане нож, справедливо полагая, что такая фигура, как Доктор, может без зазрения совести убить его прямо на месте. Тор, задумчиво глядя на приближающегося к нему подростка, конечно, не мог знать, что причина отсутствия интернета у Доктора заключалась в том, что вчера главного Идеолога NS-PH мокрым полотенцем отхуярила мать. После чего она выдернула из теплого USB-гнезда витой кабель и запретила сыну пользоваться интернетом.

— Хайль, — громко поздоровался подошедший, и Тор автоматически пожал паренька по вене, ощутив на своем мощном запястье гусиную перепончатую лапку.

Доктор оказался мелким фельдшером. Даже медбратом. Рост, доходящий Тору до груди, также выкрал и вес парня, заострив до щучьей озлобленности мелкие черты лица. Рябоватое лицо с весенними веснушками было похоже на пень с нераспуствшимися вешенками. Это одновременно красило Доктора в бледно-розовый, почти закатный цвет, но также придавало лицу горячку холеричной болезни.

— Хайль, — пробормотал Тор, ещё ничего не понимая, — так ты тот самый Доктор?

— Да, — он улыбнулся, сверкнув кривыми жёлтыми зубами, будто бы пересаженными от собаки, — а ты Торвальд, как я понимаю?

Одет Доктор был в поношенные джинсы, грязные кроссовки и если бы не большая вислая джинсовая куртка с белой обвертевшейся бахромой, можно было бы подумать, что это не человек стоит перед Торвальдом, а какой-то ощипанный и драный цыпленок. Вообще идеолог NS-PH напоминал Фугаса в миниатюре, только последний казался по сравнению с Доктором этаким Геркулесом.

— Держи, — паренек расстегнул рюкзак и протянул соратнику флешку, — там статья новая, называется 'Манифест Ярости'. Ну, найдёшь. Я пошёл. Знатоку привет. У меня дела.

Доктор презрительно оглядел величественную фигуру Тора. Похоже, паренёк был недоволен, что им не восторгались. Затем он картинно, так, что оглянулось посмотреть пол-улицы, вскинул руку. Тор больше удивился, если бы такой жест сделал еврей, прежде чем перед ним захлопнулась дверь газовой камеры.

— До встречи.

Доктор, ссутулившись, как упрямый гусь, побежал куда-то по своим делам.

Вспыхнул изумрудный глаз светофора. Задвигалась застывшая свастика автомобилей.

Глава 11

Манифест Ярости

Вечером того же гнусного дня обращение Доктора появилось в интернете:

'Ты Один Из Потомков Великих Древних Богов. В твоей крови Древние Боги. Боги Древние В Твоей Крови! Ты слышишь голос пробуждающихся Богов? В твоем сознании голос пробуждающихся Богов. Они требует крушить. Крушить требуют они!

Проклятые обыватели! Проклинай обывателей!

Величие Национал-Социализма может быть Построено только Прямым Действием. Взрывай, Убивай, Калечь Систему! Отрубай ей ноги, Отпиливай голову. Отруби ей руку и захлещи её этой же конечностью!

Мы ненавидим Гитлера, ибо он был слишком гуманен. Отныне наши кумиры — это робот Бендер из Футурамы и Карабас-Барабас. Соответствуя герою Расы — Пичужкину, будь как Чикатило. Женись только на Эржабет Батори. Твой дядя должен быть Карлом Панцрамом. Если каждую секунду ты не хочешь убить всех людей, ты не имеешь право называться Национал-Социалистом и сражаться за будущее Белых Детишек. Пылай безграничной ненавистью к человечеству, дабы выжечь белым пламенем окутавшую его скверну.

Наша задача не в том, чтобы думать, а в том, чтобы убивать.

Какие цели?

Убивай все, кроме ненависти!