Повесть о падающих яблоках

И деревьев тоже не было в этом странном городе, и цветов…

Она крикнула: «Кто-нибудь слышит меня?! Отзовитесь… Где я?»

И странное эхо ответило. В размеренной монотонности возникли сбои, и небо над городом окрасилось в зловещий, ярко-рубиновый цвет: «До-ксо-ру-би-цин…».

В дверь палаты постучали, и Даша с радостью увидела улыбающееся лицо сына.

– Ну как ты, ма? Я тебе тут яблоки принёс и сок. У меня ещё две пары сегодня – это «окно» – вот я и рванул к тебе. Да, и вот ещё что.

Он протянул Даше картинку: узкие, остроконечные башенки, серые дома… Город из её сна!

– Что это, сынок? Откуда…

– Это кристаллы одного лекарства от рака, мам. Здорово, да?! Словно город старинный. Ребята распечатали – в интернете нашли…

– А как называется лекарство?

– Сейчас. У меня записано… Доксорубицин. Ну пока, мам, мне пора.

Он поцеловал Дашу и убежал.

Зазвонил мобильный: на дисплее высветился номер Ксении.

– Ну, наконец-то, – давай, рассказывай, в каких мирах обитаешь, в каких галактиках? Не докричаться до тебя, не дозвониться! Ксюш, я соскучилась ужасно…

– Даша, здравствуйте, это Женя. Помните меня?

– Конечно, помню. Здравствуй, Женечка. Куда вы запропастились? Я и перед Новым годом звонила и после… Как там мама?

– Мама умерла… За два часа до Нового года.

Внутри что-то оборвалось…

Сердце рвануло с места так, что в висках моментально застучали десятки маленьких, бешеных сердец. Даша почувствовала себя маленькой, брошенной, одинокой и абсолютно беспомощной.

– …Почему же вы не позвонили… не сказали ничего… почему…

Она даже и не пыталась вытирать слёзы – катятся – ну и пусть себе.

– Так мама решила – боялась, что вы сорвётесь и от курса лечения откажетесь. Она ведь болела давно и прошла через то же, что и вы, только не один раз. Шесть курсов химиотерапии… Шесть… а до этого операция, лучевая терапия…

– Так она же вместе со мной лучевую делала. Говорила, что всё нормально, всё обошлось… Что поживём ещё.

– Это был второй курс. Он же и последний… Первый был пять лет назад.

– А её роскошные волосы, которым я так завидовала, идиотка…. – Даша изо всех сил старалась унять дрожь в голосе, но ничего поделать не могла.

– Просто очень хорошо подобран парик, вот и всё.

– Жень… ты веришь в то, что мама твоя была ангелом? Если бы ты только знала, что она сделала для меня. Никакие врачи и лекарства не сделали, никакие умные книги, методики… Луизы и…, – Даша не выдержала и зарыдала во весь голос.

– Я знаю. «Я сама себе Луиза!» – Она постоянно повторяла это. Вы не плачьте, не надо. Мама просила не плакать – она сырости не любила, вы же помните. Я отвезу вас на её могилу, когда поправитесь. А вы обязательно поправитесь, – мама так сказала. А она знала – уж не сомневайтесь.

Жидкости в бутылочке почти не осталось, и Даша попросила соседку по палате позвать медсестру.

Алое сияние угасло. И вернулась тошнотворная грязная желтизна на стены, и лицо Дашиной соседки по палате снова стало синюшно-серым.

Медсестра вытащила иглу и улыбнулась:

– Ну что, решили с волосом?

Соседка не сдержалась:

– Ну ладно, я – старуха уже, а она-то совсем молоденькая… за что ж ты, Господи… за что… а ты – мародёрка, и не совестно тебе? Под Б-гом ведь все ходим. Не приведи Господь, а если кто из твоих родичей тут окажется? Ты не думала, что так может случится? Волосы ей продай!

Леночка пожала плечиками, хмыкнула что-то невнятное и удалилась. Даша с благодарностью улыбнулась женщине, закрыла глаза и представила себя в чёрном парике-каре, в роскошном вечернем платье на немыслимо тонкой, высокой шпильке, выходящей из авто…

Нет – из кареты, а в карету четвёрка рысаков запряжена: тонконогие, гибкие, вороные – не кони – огонь!

И руку подаёт незнакомец в бархатной полумаске, шпага из-под плаща видна, и лепестки роз опадают к её ногам.

В городе с остроконечными башенками послышались крики птиц, где-то залаяла собака. Мурлыканье кошки было таким слышимым и реальным, что Даша протянула руку – погладить мурлыку.

И тут она услышала до слёз знакомый, звонкий голосочек:

«Дарья, ты – растяпа! Ты забыла накрасить губы! Рыцарь подождёт, кошка – тем более! Живо – ну!»

И рыцарь отступил в сторону, галантно поклонившись, лишь глаза блеснули в прорези полумаски – знакомые такие глаза, родные…»

Даша вздрогнула, быстро вытащила из ящика тумбочки маленькое зеркальце и облегчённо вздохнула: на губах нежно-терракотовым перламутром переливалась губная помада.

Оглавление

ПОВЕСТЬ В ПЯТИ ШАГАХ

               Памяти Ники Турбиной

Маленькая белая бабочка неистово и отчаянно бьётся в оконное стекло.

Она кричит от боли, но никто, кроме меня, не слышит её крика, а я ничем не могу помочь ей.

Рядом с закрытым окном – балкон, и балконная дверь открыта.

Что же ты, глупышка? Там, за балконной дверью начинается другой мир, и всё, что тебе нужно сделать – взлететь.

Бабочка продолжает биться о стекло. Ей невдомёк, что для того чтобы попасть в свой мир, необходимо лишь несколько шагов.

Или…

Или несколько взмахов крылышками.

Шаги – не для неё, она – бабочка.

Шаги – для меня.

Шаг первый

– Мама, откуда я?