Повесть о партизане Громове

— Куда нам против поляков с пиками лезть. Они вооружены до зубов. Пулемёты у них, артиллерия…

Колядо подъехал к молодому партизану, больше всех рассуждавшему о невозможности наступления на поляков, потребовал:

— А ну, дай сюда пику!

— Это зачем, Фёдор Ефимович?.. — растерялся партизан.

— Давай, баю! Трусам пика несподручна.

Партизан передал пику Колядо. Тот ему отдал свой наган.

— На, воюй с наганом, а я первым с пикой против гадов пойду, не струхну.

Разговоры о превосходстве поляков прекратились. Цепи вошли в село. Тихо. Нигде ни звука. Колядо и партизаны стали подумывать, что разведка ошиблась — поляков здесь нет. Отряд уже достиг средины села, как противник открыл винтовочный и пулемётный огонь. Завязался бой, длившийся девять часов. Партизаны видели, как их командир появлялся в самых опасных местах, с пикой в руках врезался в самую гущу поляков, и шли за ним стеной. Противник не выдержал, понеся большие потери, отступил к Гилеву Логу. Партизаны преследовали его, пока враг не укрылся в бору.

* * *

Отряд Ефима Мефодьевича Мамонтова налетел в Леньках на третью колонну польских легионеров под командой подполковника Когутневского. Однако силы были неравны: белополяков по численности было втрое больше, чем партизан, к тому же ещё враги имели шесть орудий и двенадцать пулемётов. План неожиданной ночной атаки на легионеров провалился, и Мамонтову, не знавшему до сих пор поражений, пришлось первый раз отступить в Камышинскую волость. За отступающими партизанами потянулись тысячи крестьян, покинувших свои хозяйства из опасения расправы колчаковцев. Те, кто не успел уйти с партизанами, попрятались в лесах и на болотах.

Колонна подполковника Когутневского двинулась на соединение со своим легионом в Жарково, предполагая, что село уже в их руках. Встретив по пути отступающих поляков из Жарково, Когутневский решил, что в тыл ему заходят партизаны, и приказал открыть по ним огонь. Завязался бой между двумя польскими отрядами, в результате которого оказалось много убитых с обеих сторон. Под покровом темноты легионеры разбежались по степи.

Громов со своим отрядом, разбив противника под Жарково и не дав ему соединиться с колодной подполковника Когутневского на линии сёл Шебалино — Бахарево — Жарково — Баево, узнав об отступлении Мамонтова, сразу же двинулся ему на помощь.

Я. П. ЖИГАЛИН — начальник штаба корпуса.

Встреча произошла в селе Утичьем.

Здесь-то фактически и слились вместе оба отряда.

Ещё 3 октября на совещании партийной группы штаба Громова и Облакома было решено свести полки в две дивизии, а дивизии — в корпус. На совещании комсостава в Утичьем это решение было одобрено. Дебатировался лишь вопрос о главнокомандующем армией. Мамонтов предложил сделать Главкомом Громова. Громов выступил и сказал:

— Командовать армией по праву должен товарищ Мамонтов. Это ему под силу, потому в военном деле он голова, любую операцию может разработать. Авторитетом у населения и партизан тоже большим пользуется. — И, обращаясь к Мамонтову, тепло добавил: — Давай, Ефим, верховодь!

— Ну, коль доверяете, я не против, — заметил Мамонтов. — Только сразу говорю: трусам и паникёрам спуску не дам.

Главнокомандующим армией единодушно избрали Мамонтова, командиром корпуса — Громова, начальником штаба корпуса — Жигалина (Бурцева) — бывшего начальника революционного штаба отряда казаков, действовавшего под руководством Сергея Лазо против атамана Семёнова, заместителем начальника штаба — Маздрина. Командиром первой дивизии был назначен подпольщик Захаров, командиром 2-й дивизии — Львов-Иванов. Начальником штаба 2-й дивизии стал Николай Булыгин. Во главе восьми сформированных полков были поставлены испытанные командиры: Киц, Колядо, Тибекин, Каширов, Толстых, Попов, Закружный. Учитывая сложную обстановку на фронте в связи с наступлением белых решено было членов Облакома отправить в действующие части. Пётр Клавдиевич Голиков был назначен командиром 6-го полка.

Н. Т. Попов — командир 8-го Бурлинского полка.

Село Утичье гудит: партизаны неофициально празднуют день рождения своей армии. Из отрядов Громова целые группы людей отправляются разыскивать своих земляков в отряд Мамонтова, а оттуда мужики идут к громовским партизанам. Всюду задушевные разговоры, хохот. Из расположения 6-го Кулундинского полка доносится любимая песня партизан:

Плещут холодные волны.
Бьются о берег Обской,
Носятся белые банды,
Крики их полны тоской.
Там средь широкого поля
Вьётся народный наш флаг,
Бьётся со вражеской силой
Громовский красный отряд…

А рядом, у самой штабной избы, кто-то, залихватски наигрывая на тальянке, режет частушку:

Пилы, вилы, топоры
Колчака с ума свели…

А в это время Мамонтов, Громов, Жигалин, плотно закрыв створки окон, чтобы меньше доносился шум с улицы, думали, как разбить противника, стягивающего вокруг партизан петлю.