Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник)

Впервые перевод «Записок из кельи» («Ходзё-но-ки», или «Ходзёки») Камо-но Тёмэя был опубликован Н.И. Конрадом в 1921 г. в «Записках Орловского университета». Окончательный вариант был помещен в его книге «Японская литература в образцах и очерках», т. 1, вышедшей в 1927 г. Здесь, как и в прежних переизданиях, сохраняются разбивка текста, осуществленная Конрадом, введенные им подзаголовки и указания дат в европейском стиле, поскольку все это является важной частью его историко-литературной и переводческой концепции. Она была выражена опосредованно – в виде подробного описания стиля этого произведения Тёмэя (который «работал» в разных жанрах прозы, и их стиль соответственно различался) уже в предисловии к изданию 1921 г. Отмечая, что уже первая фраза «Записок» «представляется претворенной в японскую форму начальной строфой одного китайского стихотворения, и таких мест во всем произведении немало», Конрад пишет далее: «Многие образы, возбуждающие интерес своей красотой и неожиданностью, оказываются принадлежащими другому писателю; некоторые стилистические построения, кажущиеся нам столь своеобразными, ведут свое происхождение от другого произведения. Впрочем, только досадливый анализ и придирчивое исследование могут открыть нам эти явления, – сам Тёмэй их чувствовать не дает: заимствование становится у него вполне своим, чужая конструкция или образ органически тесно сливаются у него с собственной речью. Шероховатостей нет, перебоев и неприятных противоречий в стиле не ощущается вовсе. К тому же это прием – обычный для всех писателей Востока: уменье вовремя искусно подставить мысль или образ, встречающиеся у другого, чем-нибудь выдающиеся, замечательные, искусно сплавить это в единое целое с тем, что идет от себя, всегда высоко ценилось и ценится там до сих пор. В этом критики усматривают, во-первых, свидетельство литературной образованности – совершенно необходимое условие для восточного писателя, во-вторых, доказательство умения господствовать над разнообразным поэтическим материалом. Писатель не в плену у одной лишь категории мыслей и чувств, построений и образов, пусть хоть они и свои, наоборот, – он над ними, он властвует и над своим, и над чужим и по своему произволу берет то, что ему в данный момент необходимо».

Отчасти поэтому Конрад подошел с такой осторожностью к комментированию перевода, поскольку отнимать внимание читателя от художественной цельности текста, на которой он настаивал и тогда, и впоследствии, когда его знание и понимание японской литературы многократно углубилось (важно помнить, что перевод и исследование «Записок из кельи» Тёмэя были первой серьезной работой в этой области в нашей стране). Сейчас, причем в большой степени благодаря позднейшим трудам самого Конрада, можно с помощью более пространных пояснений показать, к какой длительной и богатой литературной традиции принадлежало это произведение Тёмэя. И в связи с этим хотелось бы заметить, что трудно найти среди японских классиков первого ряда другого писателя, чьи жизнь и творчество столь наглядно представили бы многовековую историю Японии. Обозначим две вехи во времени.

В трактате «Струи реки. О “Записках из кельи” Камо-но Тёмэя», изданном в Японии в 1719 г., читаем: «Род Камо – это род священнослужителей храма Тадасу-но мори (т. е. священной рощи и храма Тадасу, принадлежащего и поныне синтоистскому святилищу нижней Камо, – В.С.), что в уезде Отаги, в провинции Ямасиро. В далекую старину женщина, жившая в месте Идзумодзи, что к северу от столицы, прогуливалась близ реки Камо (Утиной реки – В.С.), и вот прибило течением к берегу стрелу алого цвета, а в выеме на черенке стрелы торчало утиное перо. Женщина подхватила стрелу и почувствовала, будто она со стрелой соединились, и от этого родился на свет мальчик, давший имя роду Камо». В древнейших памятниках японской словесности «Кодзики» («Записки о деяниях древности», 712 г.), и «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 г.) имеются сведения о божественном первопредке рода Камо.

После Великого Землетрясения, случившегося на северо-востоке Японии 1 сентября 1923 г., в газетах появились отрывки из «Записок из кельи» Тёмэя, настолько злободневными они оказались.