Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи. Записки из беседки над прудом (сборник)

Старший сын Таро был не по летам рослым и умным мальчиком. Как только ему исполнилось десять лет, Митиёри подумал, что, пожалуй, он и в императорском дворце не посрамит себя, и включил его в число отроков, приучавшихся к дворцовой службе в свите наследника престола.

Мальчик уже умел читать трудные китайские книги и был очень даровит от природы. Юный император заметил его и сделал товарищем своих забав. Он так полюбил мальчика, что когда играл на многоствольной флейте, то и его учил этому искусству.

По всем этим причинам Митиёри любил старшего сына больше всех остальных своих детей.

Второму его сыну Дзиро, который рос в доме своего деда – Главного министра, исполнилось к этому времени девять лет. Он по-детски позавидовал успехам своего брата.

– Я тоже хочу идти служить во дворец. Дед души не чаял в мальчике.

– Что же ты до сих пор молчал? – воскликнул он и тотчас же определил внука во дворец.

– Не рано ли? Дзиро еще так мал, – с сомнением сказал Митиёри.

– Ничего подобного. Он куда смышленей старшего, – упорствовал дед. Митиёри посмеялся над его горячностью и не стал спорить.

Деду этого показалось мало. Он отправился к самому императору.

– Прошу для моего второго внука вашей особой благосклонности. Этот мальчик для меня дороже зеницы ока. Он будет служить вам лучше своего брата, – стал просить Главный министр императора.

И дома тоже старик повторял:

– Считайте Дзиро старшим из моих внуков.

Поэтому мальчику дали в семье шутливую кличку:

«Младший Таро».

Старшей девочке исполнилось восемь лет. Она отличалась такой восхитительной красотой, что родители берегли ее, как величайшую драгоценность.

Были в семье и еще двое детей: девочка шести лет и мальчик четырех лет. Вскоре ожидалось и еще одно счастливое событие. Не удивительно, что Митиёри так любил свою жену, подарившую ему столько прелестных детей.

В том же году старику – Главному министру – исполнилось шестьдесят лет. Митиёри устроил по этому случаю великолепный пир в самом новом вкусе. Предоставляю это воображению читателей.

Оба старших внука приняли участие в плясках. Ни один из них не уступал другому в искусстве танца, и дед любовался на них, проливая слезы радости.

Все хвалили Митиёри за то, что он не пропустил случая почтить, как должно, своего отца. Добрая слава о нем еще более возросла.

* * *

Наступила первая годовщина со дня смерти дайнагона Минамото. Только тогда Отикубо сняла с себя траурную одежду.

Сыновья его, столь преуспевшие в жизни за это короткое время, тоже сполна отдали последний долг памяти своего отца.

Митиёри хотел как можно скорее выдать замуж Саннокими и Синокими. Он уже начал отчаиваться найти им женихов, как вдруг до него дошло известие, что наместник Дадзайфу перед самым отъездом из столицы потерял свою жену. По слухам, это был человек высоких достоинств.

«Вот кто мне нужен!» – подумал Митиёри и, повстречавшись с наместником, даже в императорском дворце не постеснялся завести разговор о новой женитьбе.

– Что ж, я не прочь! – охотно согласился наместник.

– Наконец-то я сыскал достойного жениха, – сказал, вернувшись домой, Митиёри. – Он хороший человек и в большом чине. Которую же из сестер сосватать ему: Саннокими или Синокими?

– На это воля твоя, – ответила Отикубо. – Но я бы хотела, чтоб он достался в мужья Синокими. Вспомни, как ее, несчастную, обидели. Ах, если б ей наконец улыбнулось счастье!

– Наместник в конце этого месяца уезжает в Дадзайфу, надо торопиться. Спроси матушку, согласна ли она. Если она даст свое согласие, то, не теряя времени, отпразднуем свадьбу в моем дворце.

– В письме всего не напишешь, но если я сама поеду к матушке поговорить с нею, то это вызовет шумные толки. Лучше пригласить в наш дом одного из моих братьев.

На следующий день Отикубо вызвала к себе Сабуро и сообщила ему:

– Я сама хотела приехать к вам, чтобы переговорить об одном важном деле, но побоялась преждевременной огласки… Выслушай меня и посоветуй, как быть. Мой муж сказал мне: «Жизнь одинокой женщины не лишена известной приятности, но кто знает, что может случиться в будущем? Для Синокими сыскался прекрасный жених. Если твои родные не будут против, я приглашу Синокими к нам в дом и позабочусь о ее судьбе».

– Я могу только выразить свою благодарность, – ответил Сабуро. – Мы в любом случае не решились бы отказать такому свату. А тем более, если представилась блестящая партия… Поспешу обрадовать матушку.

Сабуро отправился к Госпоже из северных покоев и сообщил ей:

Вот что сказала госпожа сестрица. Это большое счастье для Синокими. Если такой могущественный человек, как Левый министр, выдает замуж Синокими из своего дома, словно родную дочь, то ни один жених, хотя бы самый знатный, не посмеет пренебречь ею. В свете издеваются над Синокими из-за Беломордого конька… Верно, зять наш задумал смыть с нее этот позор. Жениху сорок лет с лишним. Он занимает высокое положение. Сам отец, будь он жив, не нашел бы никого лучшего. Уж и не знаю, как благодарить Левого министра! Пусть Синокими сейчас же едет в Сандзёдоно. Нечего мешкать.