Повесть о Ратиборе, или Зачарованная княжна (2)

Есть такие бабульки (и дедульки, если на то пошло, но дедулек меньше. Не потому, что дедульки достойнее, а от того, что доживает их до преклонного возраста мало), так вот: есть такие бабульки и дедульки, которые, пользуясь старческой, то есть почти что депутатской неприкосновенностью, отравляют жизнь окружающим. Причем не только близким - но и совсем посторонним людям, а также и животным.

Вот как нам с Ратибором нынешняя старушка.

Они считают, что они знают все, потому что старые. Они свято верят в то, про что во втором классе сельской школы им так рассказала учительница. Они подозрительны маниакально, и обладают маниакальной страстью к спелятням, а также и к ненужным вопросам - их любопытство потрясает основы Вселенной. Но любопытны они не к научным знаниям, а к тому, кто, где, когда, и с кем. Или к каким-нибудь шарлатанским сведеньям - о конце света, о пророчествах Нострадамуса, или о крысах-убийцах в московском метро. Они изводят участковых врачей, повествуя о своих болезнях часами, и требуя немедленно а - определить болезнь, б - выписать лекарство, и с - чтобы лекарство это немедленно помогло. То, что их болезнь называется старостью, а от старости лекарств нет, они понимать не хотят.

Нет, конечно, их тоже жалко - старость, как известно всем с малолетства, вовсе не радость.

Но все же лучше, чтобы таких бабулек было поменьше, и жили они от нас подальше, и сталкивались мы с ними поменьше.

Однако я опять отвлекся.

Итак, мы вошли в парадную, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью в пятую квартиру.

Дверь была когда-то оббита дермантином, теперь потрепанным, изрезанным в некотоых местах ножом, или просто изорванным. В прорехи вылезали серые клочья ваты. Оббивочные гвозди наполовину высыпались.

Пес сказал:

- Они здесь. Оба.

Ратибор засучил рукава, готовясь.

- Да ты вначале позвони, может, отворят, - посоветовал Крыс. - Зачем зря напрягаться?

А Пес просто толкнул носом дверь - дверь со скрипом открылась.

- Тут и не заперто вовсе, - пробормотал он, входя.

Ну да - кому было запирать дверь?

Они, конечно, были оба тут. Телом.

Души же их обоих пребывали в блаженной нирване, которая дается алкогольным опьянением, и за которую приходится потом платить тяжелым похмельем. Ворону, во всяком случае.

Означенный субъект валялся на столе, раскинув крылья и вытянув шею. Глаза его были закрыты, а клюв, наоборот, раскрыт.

- Он не умер? - озабоченно осведомился Пес.

Ворон пошевелился, приоткрыл мутный желтый глаз и издал странный полузадушенный звук.

- Ой, ему плохо! - завопил Пес.

- Ему хорошо, - сухо отозвался я.

Я был очень зол на Ворона.

Да, я нанюхался давеча валерьянки и вел себя в результате не вполне адекватно - но ведь я же не специально! А этот отправился за водкой - и специально набрался, и к каким трудам и хлопотам всех нас привело его недостойное поведение! А еще меня ругал!

Нет, ему нет оправдания!

Но тут я опомнился - Ворон-то на самом деле меня не очень ругал. Так, слегка пожурил.

С пониманием отнесся - не то, что Домовушка!

Ворон снова издал странный звук.

- Щас блевать начнет, - злорадно захихикал Крыс. - Вот умора!

Я только потянулся, но Пес уже опередил меня, отвесив Крысу изрядного тумака.

- Я те дам радоваться! Птичке плохо!

Птичка открыла второй глаз, приподнялась и обвела на нас мутным желтым взглядом.

- И н-не надейтесь! - заорал он. - Я вас всех… - каркнул что-то неразборчивое и снова рухнул на стол.

- Он хотел сказать: "поимею!" - хихикнул Крыс. Что-то напало на него веселое настроение, надо бы испортить!

- Нет, он хотел сказать, что всех нас переживет, - по младости лет наивный Пес обо всех вокруг думал только хорошее. До поры до времени, конечно.

- Исходя из его обычной болтовни в пьяном виде, он хотел сказать, что всех мудрее, - сухо сказал я.

- Пер-р-репью! - вдруг выкрикнул Ворон, не открывая глаз, даже не отрвав от стола головы. И снова полузадушенно каркнул.

Так что каждый из нас ошибался. В меру своего опыта.

А Ратибора что-то было не слышно.

Я повертел головой, и только сейчас обратил внимание на окружающую обстановку.

И, собственно, на хозяина квартиры.

Хозяин квартиры, то есть Бублик, спал в кресле, откинув голову так, что были видны его небритая шея и острый кадык.

И храпел. Громко.

Нет, конечно, он брился - дня три назад.

Возможно, он даже и мылся - в прошлом месяце.

И тогда же менял носки.

Может быть, он даже и наводил порядок - в позапрошлом году. Или даже раньше.

В квартире воняло плесенью, немытым телом, какой-то острой закуской, грязными носками, и еще чем-то, чем воняет в домах, где никогда не открываются окна, редко моется посуда а мусор выносится раз в два-три месяца. И где курят дешевые сигареты, пьют паленую водку, крепленое вино, пиво и другие спиртные напитки. И иногда их проливают.

Мебель образца шестидесятых годов - если эту рухлядь можно было назвать мебелью - носила следы длительного и небрежного использования, не всегда по назначению.

Чайник, к примеру, стоял на телевизоре, а на диване валялись сапоги и две воблы.