Повесть о "разделённой любви"

Так вот, в декабре 1991 года СССР тайком утоплен был, как ссучившийся урка, в беловежском сортире. Да не на миру, — на какой-нибудь пышной международной конференции-стрелке братков с громкой похоронной церемонией, — где, известно, смерть красна. Но, втихаря, на блатном сходняке в тайной «номенклатурной» даче. И не честными мокрушниками в законе. Но кодлой слОвян-фраеров: Борисом Ельцыным, Станиславом Шушкевичем и Леонидом Кравчуком. Правоверная троица этих коммунистов-патриотов, — в самом прямом и обидном смысле этого слова, — в натури, откусила от СССР 127.634 миллиона человек населения и 5.4 миллиона километров квадратных територии (11 Франций!)

Круто? Нет слов!

Но и незабвенный Дед мой, — человек по определению не мстительный, — со своими советскими, а за одно и с европейскими «друзьями», пол столетия назад рассчитался тоже сполна. По страшному, если точно. Волею Провидения шлагбаумом встав на пути советов в Скандинавию, он позволил гениальному архитектору и организатору производства германского рейха Альберту Шпееру (с 02.09.1942 года министру вооружений и боеприпасов) два с половиною года спокойно ковать оружие и продолжать войну. И вовсе не желая того, — но так по Закону подлости получилось, — способствовал Гиммлеру решить некий «наболевший вопрос». Дед в эту инфернальную ситуацию не сам себя загнал. Загнала его традиционная, — блядская с начала до конца, — политика Британии, Франции, США и международных банковских картелей (Последних – в большинстве своём – еврейских, «соблюдавших, — конечно же, — волю и интересы своих кредиторов»; круг, — как видим, — замкнулся: вспомним о судьбах помянутых мною вкладчиков, во время исчезнувших в ведомстве Эйхмана).

Так вот, не следует ли просчитать, какой кровью расплатились народы союзных стран и России в 1942-45 годах за сталинские «победы» в «Зимней» и «Финской» войнах известных лет? Последняя швейцарская приятельница Маннергейма графиня Гертруд Арко-Валлей (Валленберг), шведка по рождению, как лицо заинтересованное, просчитала… Расчёт её, лишь только FINANCIALTIMES решилась опубликовать…

Что касается выводов Суворова. Поиздевавшись над их недалёкими, на час повеселевшими потребителями, он показал на пальцах, как там же, тогда же, в той же «сложившейся климатической ситуации» воевала финская армия. И что потеряла она и её противник. Сравнение–пощёчина оказалась оглушительной.

93. Незваные гости!

…Июнь 1941 года. Получив телеграмму за подписью Кейтеля с датой предстоявшего нападения на СССР, Маннергейм объявил всеобщую мобилизацию. Но лишь только после начала массированных, — как и в 1939 году, — бомбардировок советской авиацией финских городов он отдал приказ по армии начать движение в сторону бывшей границы, отброшенной вглубь Финляндии разбойничьей сталинской «Зимней войной», и освободить лежавшие перед ней древние земли Суоми. За два с половиною месяца вооруженные силы приказ выполнили. Остановились в 32-х километрах от Ленинграда, наступление прекратив. Укрепились на Масельгском перешейке. И до конца войны в 1944 году стояли там в обороне. После этого ни одного выстрела по советским войскам — тем более в сторону города на Неве — не сделали. Это зафиксировано во всех «мирных» советско-финских документах об окончании войны. Ничего удивительно в том не было: Санкт Петербург (Ленинград) был Его, — Карла Густава Маннергейма, — городом молодости и зрелости. Любить его и беречь елико возможно, право старик имел гораздо большее, чем любой его житель времени войны. Чем любой его защитник. Видимо, по этой причине 5 августа 1941 года, — передав (а его Катерина, чудом приняв!) внеочередной анонимный «телеграфный» радио-привет, — он окончил его совершенно не обычно: советовал «Из-за неблагоприятного прогноза погоды на август особо беречь здоровье. И, выходя на улицу, ни в коем случае не забывать головной убор». Для Екатерины Васильевны это был персонифицированный сигнал тревоги за судьбу их друга Шапошникова, недавно совсем, — в июле, — вновь поставленного во главу Генштаба. Сигнал был ею понят. И вовремя, через подругу — супругу Бориса Михайловича, Марию Александровну — ему передан. Слава Богу, жили все рядом: со своего Брюсова Катерине нужно было только, — через Большую Никитскую, — пробежать по Гоголевскому бульвару до начала Пречистенки, где Шапошниковы жили…