Повесть о Шурочке

А у Кати – одна просьба: «Можно Шурочку взять, я её не уроню, позволь, няня». – «Ну уж ладно, бери». Вот счастье! И я поеду. Долго Катя меня одевала. Ведь тётя Лиля (помните?) мне всё нашила и навязала: шубку беленькую с меховым воротником, и капор из той же материи, тоже с мехом, и муфту красивую, чтоб руки греть. Связала и рукавички. Едем. Лёша в восторге. Жаль только, что окна замёрзли – ничего на улицах не видно. Приехали и слышим уже музыку, веселые вальсы. Ребят много собралось смотреть. Мы зрители, и для детей горы из снега навалили и утоптали большие сугробы. Можно забраться на них, и все видно.

Вот конькобежцы, кто парами, кто в одиночку по широким аллеям, усаженным ёлочками, бегают. Так быстро и плавно, руками не размахивают, как теперь принято. А дамы, если в одиночку, руки в муфте держат. Тогда труднее на ходу удержаться, чем когда руками махаешь. Вот попробуйте!

А у наших детей одно желание – маму увидеть. «Где же она, где?» Как интересно смотреть на эту веселую толпу, двигающуюся мимо нас: все по-разному одеты, у некоторых в руках шарики разноцветные. Мужчины дарят дамам и тогда едут медленно, а вот кто-то упустил шарик, и он взлетел, и ветер его понёс высоко. Все смеются, а он уж и лопнул там, кажется нам, что на небе. Пары держатся скрещенными руками. Но не все хорошо умеют. Некоторые дамы еще беспомощны, и их кавалеры еле-еле удерживают. Или сажают в специальные санки и быстро катают. И всем весело.

«Но где же мама?» – не терпится Лёше. И первая увидела Шура: «Вон, вон, сморите, в синем костюме и без пальто!?» – «Да, – говорит няня. – Это специально на вате заказывала мама, красивый сшили и не холодно, раз уж всё бегает, не простудится». – «Где? Где?» – Кате не видно. Няня взяла ее и подняла: «Вон, смотри, с подругой в паре. Сейчас на часы смотрит, знает, что мы здесь стоять должны в 3 часа. Подъедет». Шура и Лёша машут ей рукавицами. Вот увидала, подбежала к сугробу нашему, улыбается и показывает нас подруге. Раскраснелась, красивая такая стала. Велела няне пройти к специально выделенному месту на льду, где еще больше собралось народу, и все смеются.

Пошли мы. А там двое мужчин на коньках, конечно. Но все время падают, один другого поднимет, а сам тоже упадет. Потом обнимутся и оба кувырнутся. Катя сначала удивилась, что все смеются, а потом поняла, что они нарочно делают вид, будто не умеют на коньках устоять. Ну так смешно изображают своё неумение и падения, что все от хохота покатываются. А они все серьезно, будто ушибутся. А потом обернулись на народ, увидели, что все смеются, и бежать! Тут уж всем ясно, что это клоуны веселят народ. Вот бы Мяка посмотрел и посмеялся! Нахохотались мы вдоволь. И няня уж торопит домой идти. Поздно, и холодно становится. И мама машет, чтобы уходили. А жаль. Все расскажу своим куклам-подругам. Сумею ли только?!

Приехав домой, я рассказала друзьям про нашу прогулку, и про каток на реке, и про клоунов смешных, что очень Мяку заинтересовало, ведь он сам Полишинель.

А вот маленькая Тамара очень нас удивила вопросом: «Как это каток на реке? Ведь река – это вода, я сама реку Неву видела в Петербурге, когда меня возили к Наташе в институт. Нева – это широкая вода». Все мы рассмеялись. «Ты что? Разве не знаешь, что Дед Мороз зимой превращает воду в толстый лёд, по которому не только люди могут бегать, но и лошади, запряженные в тяжелые сани?» – сказал Миша. Тамара первый раз это слышала, её не брали на прогулки зимой, вот она и не видела ни льда, ни снега.

«И это всё делает Дед Мороз, что с нами под ёлкой сидел?» – продолжала удивляться Тамара. Ну, тут уж пустился в рассуждение Мяка: «Тот Дед – кукла, а настоящий мороз – это просто сильный холод, который всё в природе изменяет своим холодным дыханием. Люди тепло одеваются, звери в норы забираются, в берлоги, а птички, молодцы, улетают перед зимой в далёкие тёплые края. Только вороны да воробьи холода не боятся, их люди подкармливают, и ещё некоторые маленькие птички, например, синички». – «Да, да, я знаю, что няня в форточку вешает кусочки сала, что синички и воробушки любят», – сказал Миша.

«А зайчики тоже в берлоги залезают?» – заинтересовалась про своих любимцев Тамара. «Нет, они надевают теплые белые шубки, чтобы не замёрзнуть и чтобы их на снегу не было видно», – похвастала я своими знаниями. «Как? Так на серенькую шкурку надевают еще беленькую, как люди?» – приставала Тамара. Тут пришлось Мяке ей объяснять, как серенькая шерстка у зайчика постепенно вылезает, а беленькая, пушистая, вырастает. А весной – наоборот, опять серая заменяет белую. «И это тоже весной дед-чудодей делает?» спросила Тамара. «Нет, это уж волшебница-весна своим теплом и лаской». А я вспомнила, что в Павловском парке видела глубокой осенью белочку, всю рыженькую, а хвостик серенький, видно, к зиме готовилась.

Стало уже темно, и мы закончили наши разговоры о природе. А завтра я расскажу вам еще про одну зимнюю прогулку, тоже интересную. Спокойной ночи!

Еще одна зимняя прогулка