Повесть о Сонечке

Мне худо сейчас, Марина, я не радуюсь чудесному воздуху, лесу и жаворонкам, - Марина, я тогда все это знаю, чувствую, понимаю, когда со мной - вы, Володя, мой Юрочка - даже граммофон - я не говорю о Шопене и ?Двенадцатой рапсодии?, - когда со мной Тот, которого я не знаю еще - и которого никогда не встречу.

Я могу жить с биением пульса 150 даже после мимолетной встречи глазами (им нельзя запретить улыбнуться!) - а тут я одна - меня обожают деревенские девчонки - но я же одинока, как телеграфные столбы на линии железной дороги. Я вчера долго шла одна по направлению к Москве и думала: как они тоскуют, одинокие, - ведь даже телеграммы не ходят! - Марина, напишу вам пустой случай, но вы посмеетесь и поймете - почему я сегодня в тоске.

Вчера сижу у Евгения Багратионовича и веду шутя следующий диалог с бабой:

Баба: - Красавица, кому папиросы набиваешь? Муженьку?

Соня: - Да.

Баба: - Тот, что в белых брюках?

Соня: - Да.

Баба: - А что же ты с ним не в одной избе живешь?

Соня: - Да он меня прогнал. Говорит, больно подурнела, - а вот папиросы набивать велит - за тем и хожу только, а он другую взял.

========

Вечер того же дня.

Баба ловит Вахтангова и говорит:

- Что ж ты жену бросил, на кого променял? Ведь жена-то красавица, - а кого взял? - Не совестно? - Живи с женой!

Ночь того же дня. Я мою лицо в сенях. Входит Вахтангов:

- Софья Евгеньевна, что вы - ребенок или авантюристка? - и рассказ - бабы.

Убегаю от Вахтангова и безумно жалею, что не с ним. Это пустое все. - Марина, пишите, радость моя - пишите. С завтрашнего дня я въезжаю в отдельную комнату и буду писать дневник для вас, моя дорогая. - Пишите, умоляю, я не понимаю, как живу без вас... Письма к Г-ру - и пусть Володя тоже. - Что он?

Марина, увозят вещи - надо отнести письмо - не забывайте меня. Прошу, умоляю - пишите.

О, как я плакала, читая ваше последнее письмо, как я люблю вас. - Целую ваши бесценные руки, ваши длинные строгие глаза и - если б можно было поцеловать - ваш обворожительно-легкий голос.

Я живу ожиданием ваших писем. Алечку и Ирину целую. - Мой граммофон, - где все это?

Ваша С.

========

5

(Последнее)

1-го июля (20-го июня старого стиля) 1919 г.

Заштатный город Шишкеев.

- Марина, - вы чувствуете по названию - где я?! - Заштатный город Шишкеев - убогие дома, избы, бедно и грязно, а лес где-то так безбожно-далJко, что я за две недели ни разу не дошла до него. - Грустно, а по вечерам душа разрывается от тоски, и мне всегда кажется, что до утра я не доживу.

По ночам я писала дневник, но теперь у меня кончилась свеча, и я подолгу сижу в темноте и думаю о вас, моя дорогая Марина. - Такая нежданная радость - ваше письмо. - Боже мой, я плакала и целовала его и целую ваши дорогие руки, написавшие его.

- Марина, когда я умру, на моем кресте напишите эти ваши стихи:

...И кончалось все припевом: Моя маленькая!

- Такое изумительное стихотворение.

- Марина, сердце мое, я так несвязно пишу. Сейчас день самый синий и жаркий, - так все шумит, что я не могу думать. - Я пишу, безумно торопясь, так как Вахтанг Леванович едет в Москву - и мне сроку полчаса. - Марина, умоляю вас, мое сердце, моя Жизнь - Марина! - не уезжайте в Крым пока, до 1-го августа. Я к 1-му приеду, я умру, если не увижу вас, - мне будет нечем жить, если я еще не увижу вас.

- Марина, моя любимая, моя золотая, не уезжайте - я не знаю, что еще сказать.

Люблю вас больше всех и всего и - что бы я ни говорила - через все это.

- Марина, милая, нежная, дорогая, целую вас, ваши глаза, руки, целую Алечку и ее ручки за письмо, - презираю отца, сына и его бездарную любовь к ?некоей замужней княгине?, огорчена, что Володя не пишет, по-настоящему огорчена.

Сердце мое, Марина, не забывайте меня.

Ваша Соня.

Дневник пишу для Вас.

По дороге в Рузаевку я дала на одной из станций телеграмму Володе:

Целую вас - через сотни Разъединяющих верст!

Даю телеграфисту, а он не берет срочно подобную телеграмму, - говорит, это не дело. Еле умолила.

Целую.

Молюсь за вас.

Р. S. - Против моего дома церковь, я хожу к утрене и плачу.

Соня.

========

После Сонечкиного отъезда я малодушно пошла собирать ее по следам. Мне вдруг показалось - я вдруг приказала себе поверить, что - ничего особенного, что в ее окружении - все такие.

Но, к своему удивлению, я вскоре обнаружила, что Сонечки все-таки - как будто - нет, совершенно так же, как за неимением папиросы машинально суешь себе в рот - что попало длинного: карандаш - или зубную щетку - и некоторое время успокаиваешься, а потом, по прежнему недомоганию, замечаешь, что - не то взял.

Студийцы меня принимали, по следу Сонечкиной любви, отлично, сердечно, одна студийка даже предложила мне, когда Ирина вернется из деревни, взять ее с собой - в какую-то другую деревню...мы несколько раз с ней встретились - но - она была русая и голубоглазая - и вскоре обнаружилось, что Сонечка совсем ни при чем. Это была - моя знакомая. Моя чужая новая знакомая.

Как в книге - ?продолжение следует?, здесь продолжения - не следовало.

========