Повесть о спортивном журналисте

Однажды Вист приболел, и ему пришлось кое-что поручить Элен —дело слишком далеко продвинулось, а сам он, прикованный к постели, выходить не мог. Элен добросовестно выполнила поручение. Она, разумеется, быстро догадалась, что к чему. Она стала теперь ох какой многоопытной. Узнав, что в предстоящем матче победит не сильный, на которого все поставили, а слабый, Элен недолго думая поставила на слабого боксера. Она ни минуты не сомневалась, что ее шеф сделал то же самое.

Разумеется, она выиграла. И немало. «Представляю, сколько заработал он», — размышляла Элен, придя как обычно вечером к нему домой.

Однако Вист был мрачен. Его не радовал даже шумный успех появившегося в тот же вечер очередного разоблачительного опуса.

Элен, довольная и веселая, всячески старалась привести своего повелителя в хорошее настроение. И когда они лежали, утомленные от любви, устремив взгляд в темноту Элен, нежно гладя его руку, сказала:

- Ну почему ты, Роберт, сегодня такой? Ведь все чудесно. Столько шуму со статьей. Все только о ней и говорят. Она действительно замечательная. И деньги тоже не последнее дело.

- Какие деньги, — усмехнулся Вист, — тоже мне гонорар...

- Да нет, я про те, что ты в тотализаторе заработал,— ведь один к восьми!

- Каком тотализаторе? — насторожился Вист.

- Но счастливая, слегка пьяная, разморенная ласками Элен ничего не замечала.

- Ну как же,-—настаивала она, — ты же наверняка поставил на этого липового победителя...

- А ты? — неожиданно резко прозвучал в темноте голос Виста — он уже все понял.

- Я тоже. И в накладе не осталась, — она весело рассмеялась. — А уж ты наверняка... Роберт! Что с тобой, Роберт? Куда ты?

Но он вскочил. Элен сначала с удивлением, потом с растущей тревогой следила, как Вист зажег свет, лихорадочно разыскал свои брюки, выдернул из них широкий ремень с тяжелой металлической пряжкой и неторопливо вернулся к кровати. Глаза его сверкали, губы побелели, лицо дергалось. Она еще никогда не видела его таким, даже не предполагала, что- им может владеть такая ярость.

—Ах, ты в накладе не осталась? — прошипел он, и жестокий удар ремня обжег ее тело. — Ты поставила на липового победителя? — и новый удар обрушился на нее.

Элен дико закричала. Она извивалась, молила о пощаде, удары сыпались на нее, пряжка пробила ночную рубашку, кожу, рассекала тело, кровь заливала постель...

А Вист словно автомат хлестал и хлестал, брызжа слюной, крича все громче:

—Это же спортсмены! Спорт! Ты предала спорт! Пусть эти мерзавцы пачкают его! Но не я! Не ты! Ты посмела обвинить меня! Я никогда ни гроша не заработал на этой грязи! Сто раз знал заранее победителя! И никогда не ставил на него! Это мерзкие деньги! Грязные! А спорт должен быть чистым! Чистым! Пусть другие наживаются на нем! Но не ты, не я!

У него устала рука, и он бросил ремень.

—Завтра же вон, чтоб ноги твоей не было в газете,— сказал он, тяжело дыша.

Элен сползла с постели. Тело жгла невыносимая боль. Окровавленная, вся в слезах, растрепанная, она ползала перед Вистом на коленях.

—Умоляю, Роберт, прошу тебя... господин Вист... Не прогоняйте меня... умоляю... Я не знала, я думала... я никогда этого не повторю, клянусь, простите меня, простите... Я не думала... вы ведь сами учили меня... если можно заработать...

Вист, молча стоявший посреди комнаты и даже не смотревший на нее, неожиданно пришел в себя. Он каким-то странным взглядом, где мелькнула жалость, посмотрел на Элен, обнимавшую его колени, захлебывавшуюся слезами.

—Я учил тебя? — задумчиво произнес он. — Да, ты права, это я учил тебя. И выучил. На свою голову. Что ж, продолжай в том же духе. Только спорт не тронь! — Наклонившись, он приблизил глаза к ее лицу и повторил: — Спорт не тронь!

Элен продолжала бормотать свои извинения, но он оборвал ее:

— Ладно. Оставайся. И на работе и здесь. Приведи себя в порядок, извини, я погорячился, не смог сдержаться. Но когда пачкают спорт, я не могу...

Потом Элен унижено благодарила его, целовала руки, с обожанием и преданностью смотрела в глаза, была такой горячей и страстной как никогда.

Вист постепенно отошел. Приласкал ее> снова пожалел, увидев жестокие рубцы, оставленные пряжкой на ее теле. Он и не догадывался в тот час, какого беспощадного врага приобрел, как страшно отплатит ему Элен за эту кошмарную ночь... А на следующее утро он, как всегда, свежий, элегантный, бодрый, входил в свой кабинет, весело крикнув: «Привет, Элен!» И, как всегда, безупречно причесанная, аккуратная, благоухающая дорогими духами Элен с улыбкой отвечала: «Доброе утро, шеф!»

И день покатился по своим накатанным рельсам. Непрерывно и мощно гудели где-то внизу ротационные машины, безостановочно выплевывая экземпляры газеты, склонялись сотрудники над своими столами, мчались по коридорам курьеры, неумолчно звонили телефоны, стучали телетайпы, неторопливо шли к директору на «летучку» его ближайшие соратники, в том числе Вист, герой вчерашнего номера, прославленный «разгребатель грязи», борец за чистоту спорта...

«Спринт» — крупнейшая спортивная газета мира жила напряженной, беспокойной жизнью.