Повесть о спортивном журналисте

- ...И потом, у нас есть такая пословица: «Свинья грязь всегда найдет». Так что каждый смотрит то, что ему по душе: господин Манчини, например, музеи. Барбье — церкви...

Вист — стадионы... — вставил Громбек.

- Как стадионы? — не понял Луговой. — Они же у нас и так в программе предусмотрены.

- Не те стадионы, наверное, — пожал плечами Громбек, — во всяком случае, он сегодня утром целый час изучал ваш футбольный календарь, выписывал адреса стадионов, подчеркивал что-то. Я его спросил, не собирается ли он выступать за команду «Динамо». — Громбек густо захохотал. — «Нет, — говорит, — за „Мотор"»...

- За «Мотор»? — насторожился Луговой.

- Да, да, за какой-то «Мотор»... Ага, второе отделение начинается!

Луговому не требовалось долго размышлять, чтобы понять, зачем Вист разыскивает «Мотор». Внимательно следя за советской спортивной печатью, он, конечно, не прошел мимо «дела „Мотора"». И наверняка хочет поговорить с Ростовским. А узнав, что «Мотор» как раз находится в Москве для очередного матча, разыскивает тренера, не ведая, что тот изгнан из «Мотора» и тренирует другую команду, куда более слабую и менее известную. Ну что ж, пускай ищет...

Но Луговой недооценил Виста.

Вист сумел-таки добраться до «Мотора», узнать там новое место работы Ростовского и разыскать его. И на следующий день, плюнув на предусмотренную программу, он с переводчиком из корпункта сидел на земляных трибунах маленького заводского стадиона на окраине Москвы и следил глазами не столько за игрой двух посредственных команд, сколько за худым, неряшливо одетым человеком, сидевшим на скамеечке возле ворот.

Человек горячо переживал происходящее на поле, азартно кричал что-то своим подопечным, энергично реагируя на их промахи и удачи. В конце концов, его команда выиграла, с трудом забив единственный гол. Под аплодисменты немногих зрителей, в основном мальчишек, футболисты ушли в раздевалку.

Покинули поле судьи, запасные...

В какой-то момент Ростовский остался один. И тогда Вист решительно встал, перемахнул низкий заборчик, отделявший поле от трибун, и, сопровождаемый переводчиком, подошел к тренеру. Ростовский, встав на колено, завязывал порвавшийся шнурок на своих парусиновых туфлях.

- Здравствуйте, господин Ростовский, я обозреватель газеты «Спринт», — представился он с помощью переводчика, — слышали о такой? Могли бы мы поговорить?

- О газете не слышал, а поговорить можем, почему не поговорить? — ответил Ростовский, продолжая ковыряться со своим шнурком.

- Тогда разрешите пригласить вас на обед, если не возражаете. Посидим спокойно, поговорим...

- Отчего ж не пообедать, — Ростовский наконец выпрямился, на его землистом, болезненном лице проступил легкий румянец, он выжидающе посмотрел на Виста. — - Особенно если будет что выпить.

- О, конечно, — обрадовался Вист, — все, что захотите. Разрешите пригласить вас на блины? А? Даже интересно, иностранец приглашает русского на блины!

- Блины — это хорошо, — согласился Ростовский, — тем более если икорка, водочка...

Все, все будет!

- Тогда я сейчас посмотрю, как ребята, поздравлю еще раз с победой... Вы видели? Они победили! И приду.

—Жду вас, — закивал Вист, — примите и мои поздравления, они замечательно играли, ваши парни!

—Ну замечательно -не замечательно, но растут, растут, — Ростовский был явно доволен игрой.

Вскоре они сидели на третьем этаже «Метрополя» в валютной блинной за обильно накрытым столом. К ним присоединилась Элен. Она со скучающим видом наблюдала за мужчинами.

Вист был оживлен и доволен. Первая бутылка «Экстры», покрытая инеем, уже исчезла со стола, ее заменила вторая. Ростовский явно подвыпил, глаза его блестели, он оживленно повествовал о своих подопечных, выигравших сегодняшний матч, о том, что «Васек Крюков, погодите, еще себя покажет, у него удар с носка будь здоров — Яшин не удержал бы», что «вратарь у нас, конечно, не очень, но обещает, обещает, по три часа в день с ним отдельно занимаюсь» и т. д.

Переводчик едва успевал переводить, с тоской поглядывая на остывающие румяные блины.

Блины остыли, а Ростовский, судя по всему, как раз «готов» в меру. Пора было браться за нож и вилку и проглотить это куда более желанное блюдо.

- Скажите, Ростовский, — начал Вист, — ведь вы такой выдающийся тренер, почему не вы тренируете сборную СССР?

- Так ведь лучше меня есть, — отмахнулся Ростовский.

- Вы думаете? — Вист с сомнением покачал головой. — Я очень внимательно слежу за вашим футболом, но что-то не вижу. Помнится, вы тренировали и вывели в высшую лигу команду... команду... — Вист нахмурил лоб, словно вспоминая, — «Мотор», кажется. - Кстати, почему вы оставили ее?

- Не в высшую, а в первую, — уточнил Ростовский, — хорошие были ребятки, я бы их и в высшую вытянул. Это точно. Да вот выгнали, — неожиданно закончил он и устремил на Виста взгляд своих карих, странно молодых глаз.

- Выгнали? — Вист горестно покачал головой. — Такого тренера. За что же?

- За дело, — весело ответил Ростовский.

- Не может быть! — Вист вскинул брови. — Такого тренера! У нас бы вас на руках носили.