Повесть о спортивном журналисте

- Есть и другие мнения, — небрежно заметил Луговой.

- Ну еще бы! — Вист хрипло рассмеялся. — Спорт для здоровья народа! Так? Спорт для радости! Спорт во славу родины! Спорт — показатель возможностей человека! Так? Все эти ваши лозунги я знаю. А спорт, милейший Луговой, не для этого! — Он резко встал, отошел к бару и быстро вернулся с новой порцией водки, на этот раз двойной. — Не для этого! Он как раз для того, против чего вы возражаете, — чтобы набить карман, чтобы сделать карьеру, чтобы делать политику. Да, да! Можете писать, кричать, ничего не поможет. Поверьте, Луговой. Спорт не объединяет народы, он разъединяет их, он не служит миру, он служит войне. Посмотрите, как дерутся хоккеисты, посмотрите, как громят стадионы и нападают на судей. Какие устраивают закулисные махинации, как покупают и продают спортсменов! Ну, где чистота вашего спорта? А? — он почти кричал.

Вашего, господин Вист, вашего, — Луговой говорил негромко и холодно. — Вы правы, все это есть. У вас. Больше того, в профессиональном спорте это норма, в любительском частенько встречается. В ваших странах. Не спорю — случается и у нас. Только как редкое исключение. Да и не в этом дело, — он махнул рукой.

- Не в этом? А в чем, интересно? — нетерпеливым жестом Вист показал Луизе на свой пустой стакан, и она поспешно направилась к стойке.

- В подходе к вопросу, в точке зрения, в направлении усилий, в том, за что в спорте боремся мы и за что вы, что мы воспитываем у наших спортсменов, болельщиков, зрителей, и что вы. Да вы все равно не поймете.

- Понял, — Вист опять рассмеялся, — давно понял. Но мы поборемся, мы еще посмотрим, чья возьмет! Я журналист и вы журналист, наше оружие — печатное слово. И хотите, я вам скажу? — он наклонился к Луговому и зашептал: — Да, вы говорите правду, а я вру! Обманываю. Так посмотрим, кто выиграет. Ложь всегда была и будет сильнее правды! На том и держимся!

Он резко встал навстречу Луизе, подходившей со стаканом в руке.

—На том и держимся! — снова громко воскликнул он и, не удержавшись на ногах, неожиданно упал, опрокинув стул.

Подбежали официанты, Луиза. Но Вист никак не мог подняться. Алкоголь окончательно свалил его с ног.

Луговой встал и, не оборачиваясь, покинул ресторан.

Он вышел на улицу.

Дышалось легко. Морозный воздух был крепок и чист.

Пахло сосной, снегом, свежим ветром.

Кругом бурлила толпа веселых, оживленных людей — болельщики, туристы, спортсмены. Они спешили к местам соревнований, азартно обсуждали шансы участников, шумели, кричали, смеялись.

Бежали куда-то фотокорреспонденты, продирались сквозь толпу автобусы со спортсменами, украшенные флажками машины, звучала музыка, гремели радиорепродукторы.

Обычная атмосфера большого международного чемпионата.

Дыхание спорта.

И опрокинулось над этой яркой, веселой пестротой, над уходящими к горизонту ослепительными снегами, над холмами, над затянутыми льдом озерами и неподвижными соснами пронзительно голубое небо.

Луговой смешался с толпой, он шел, увлекаемый людским потоком, шумным, радостным, стремительным.

Человек среди людей. Под голубым небом, под ярким солнцем...