На второй картине — «Письмо к матери» — изображается помещение того же госпиталя. На койке — тяжелораненый американец. Сознание ненадолго вернулось к нему. Женщина с красным крестом на переднике сидит близ раненого и под диктовку, прерываемую мучительными стонами, пишет письмо его матери. Зритель догадывается, что это письмо, вероятно, последнее. На третьем полотне Верещагин изобразил тот момент, когда раненый, откинув голову на подушки, снова потерял сознание. Сестра, отложив «Прерванное письмо» (так названа эта картина), кинулась на помощь раненому. Но тщетно…
Четвертая картина — «Письмо осталось неоконченным» — показывает уже мертвого. Мать получит неоконченное, написанное чужим женским почерком письмо да еще официальное сообщение о гибели единственного, вероятно, ее кормильца и несколько монет, по закону причитающихся за сына. Не разжалобить зрителя, а доказать ненужность убийства людей в интересах захватчиков-миллионеров — такую цель преследовал художник. Картины в скором времени после их завершения выставлялись в Америке. Солдатам и молодежи, ввиду военного времени, вход на выставку был запрещен.
С Филиппин Верещагин совершил путешествие на остров Кубу. Сам президент Северо-Американских Штатов Теодор Рузвельт руководил американскими войсками и разрабатывал планы окончательного вытеснения испанцев с Кубы. Этот остров, подобно Филиппинам, представлял лакомый кусок для хищных завоевателей. Богатые залежи медной руды, огромные доходные кофейные и табачные плантации, развитое скотоводство и пчеловодство и, кроме того, широкий рынок сбыта для американских товаров, — можно ли было допустить, чтобы Куба не принадлежала Америке? И вот уже пятьдесят лет тянулись дипломатические интриги: послы Соединенных Штатов из года в год излагали правительствам европейских государств версию о том, что Куба угрожает спокойствию Америки. В этой версии не было и признаков правды, по какое дело до правды, если речь шла о захвате чужих земель! Русский художник, давно уже ставший знаменитостью в Америке, приехал на остров Кубу как раз в тот момент, когда американский флот одержал победу над испанским флотом и от потопленных испанских кораблей торчали одни лишь мачты. Верещагин устроился в военном лагере на одной из возвышенностей, где ему не угрожала желтая лихорадка, свирепствовавшая на побережье острова. Он сам занимался хозяйством, готовил рисовую кашу с медом, заваривал кофе, разведенное козьим молоком, чувствовал себя превосходно. И все же остро беспокоила его тоска по родине. Лидия Васильевна в письмах и телеграммах напоминала о материальных трудностях, о долгах. Сам он также крайне нуждался в средствах. Чтобы выйти из материальных затруднений, поддержать семью и самому на вырученные деньги выбраться из Америки, Верещагин стал писать для продажи картину на ходкую тему «Взятие Рузвельтом Сан-Жуанских высот». Свидетелем этого не особенно значительного события в американо-испанской войне художнику пришлось быть вскоре по приезде на Кубу.
Работа над этюдами к картине, над эскизами и самой картиной отняла целый год. Сам президент позировал художнику и представлял для работы над картиной всё необходимое: оружие, обмундирование и солдат, участников захвата высот. Рузвельт во всеуслышание одобрял работу художника над этюдами, предвиделось значительное полотно, которое, по разумению президента, должно было стать историческим. Тем не менее работа над картиной шла вяло и не удовлетворяла художника. Он несколько раз прерывал работу, брался за другие дела, рисовал в альбомах типы американских солдат, вест-индийские пейзажи с пальмовыми рощами, словом — все то, что могло пригодиться ему в другое время и при других обстоятельствах. Наконец большая картина была закончена и одобрена президентом. Верещагин решил продать через некоторое время эту картину, намереваясь таким путем выйти из материальных затруднений. Его картины еще в первую поездку по Америке ценились очень высоко. Один из спекулянтов купил тогда у художника за десять тысяч долларов картину «Процессия слонов», или «Принц Уэльский в Индии». Став владельцем этого монументального полотна, ловкий бизнесмен решил возить его по различным городам и от одной только входной платы за просмотр картины собрал за короткий срок сто тысяч долларов. Случай такой спекулятивной наживы на произведениях, приобретенных у Верещагина, был не единичным. Высокая цена — тридцать пять тысяч долларов — за картину «Взятие Рузвельтом Сан-Жуанских высот», объявленная на аукционе, никого не удивила. Накануне аукциона художник получил из Москвы от Лидии Васильевны письмо. «Будь осторожен, — писала она, — боюсь, что ты из-за своей доверчивости ничего не получишь и все богатство останется в руках доверенного Макдони и его подставных лиц…»
Верещагин, читая письмо, усмехнулся и сказал:
— Наивная женская заботливость! Да разве можно?..
Однако случилось так, как предполагала Лидия Васильевна, знавшая американские нравы. Ловкий Макдони, доверенный Верещагина, предложил художнику продать картину в рассрочку за крупную сумму.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное