Повесть об Андаманах

Так как андаманцы — бродячие охотники и собиратели, то жилищ постоянного типа они не строят. Согласно Портмену, их жилище представляет собой лишь циновки из тростника или пальмовых листьев, положенные на четыре кола и несколько поперечных жердей; стен нет. Каждое такое жилище имеет в длину фута четыре, а в ширину — около трех, что вполне достаточно для одной семьи.

Вот примерная планировка типичного андаманского поселения:

Согласно Темплу, религия андаманцев — это «простой анимизм, заключающийся в признании злого духа дерева, моря, болезней и предков. У них нет никаких твердо установившихся обрядов, не делают они и жертвоприношений». Андаманцы верят в Пулугу, который, по мнению того же Ричарда Темпла, является «первопричиной всего. Совсем необязательно добиваться его расположения — следует лишь избегать действий, которые могут раздражать божество».

Андаманцы не верят ни в рай, ни в ад. Вопреки существовавшему некогда мнению, они не каннибалы. Человеческие кости находили только в должным образом подготовленных могилах, но в пластах хозяйственных отбросов их следов не обнаружено. Обвинение их в каннибализме, несомненно, основывается только на наблюдениях старых моряков, поскольку андаманцы обычно убивали любых чужестранцев, с которыми им приходилось встречаться. Они сжигали их, так как верили, будто это сулит победу над любым врагом. Затем они танцевали вокруг костра всю ночь. Несомненно, всякий, кто становился свидетелем подобной мрачной сцены, считал андаманцев каннибалами.

В 1883 году Эдвард Гораций Мэн описал, как андаманцы перебирались с одного острова на другой: «У каждого, кто на протяжении последних 15 или 20 лет соприкасался с андаманцами и наблюдал, как они изготовляют каноэ, их мастерство вызывало удивление, а необычная скорость, способность соперничать с быстроходным катером или гичкой[26] с первоклассной командой — восхищение… Сейчас же на Большом Андамане едва ли найдешь аборигена, способного управлять каноэ со скоростью, едва превышающей половинную скорость обычных гичек, широко используемых в Порт-Блэре».

Вполне возможно, что с момента прибытия туда поселенцев андаманцы потеряли не только свою удаль!

Согласно Э. Г. Мэну, как правило, в августе или сентябре человек восемь недели за две выдалбливают лодку и формируют ее нос. (Носовой помост предназначен для того, чтобы с него охотиться с гарпуном на рыбу или черепах.) Обычно на каноэ идет дерево длиной от 10 до 30 футов. Сначала дерево очищают от коры, а затем с помощью своеобразного струга ему придают форму каноэ. После этого дерево выдалбливается изнутри стругом. Толщина дна каноэ — от полутора до трех дюймов. Андаманцы всегда используют балансир. Он помогает поддерживать равновесие и крепится к каноэ тремя или четырьмя деревянными планками, пропускаемыми через обе стенки. Плывя вдоль берега, аборигены отталкиваются гарпунами, предназначенными для охоты на рыб; на глубоких местах в ход пускают короткие весла с широкой лопастью.

Для ловли рыбы андаманцы никогда не пользуются крючками и лесками. Как свидетельствует Э. Г. Мэн, обычный способ ловли заключается в том, что во время отлива женщины и дети с помощью ручных сеток собирают оставшихся в каменистых впадинах береговой полосы рыбу, устриц или крабов, а во время при-лив|а мужчины, стоя по пояс в воде или сидя в каноэ, стреляют возле берега в рыбу из лука.

Они никогда не ловят черепах путем «переворачивания», а гарпунят их, стоит черепахам подняться на поверхность моря, чтобы подышать. Кабанов и игуан они поражают заостренными стрелами.

Кроме собственно андаманцев на Андаманских островах живут еще два племени — джаравы и сентинелы, причем последние обитают только на острове Норт-Сентинел и считаются с этнической точки зрения входящими в одну группу с джаравами. О джаравах известно очень мало, поскольку они относятся весьма воинственно ко всем чужеземцам. М. В. Портмен так объяснял причины такого их поведения: «При нашем прибытии джаравы вели себя спокойно и не проявляли никакой враждебности, они не беспокоили нас д© тех пор, пока мы не стали непрерывно досаждать им, подстрекая против них прибрежных андаманцев. Вскоре жизнь джаравов стала настолько тяжелой, что в отместку они все чаще нападали на нас. Это наша вина, что джаравы относятся к нам враждебно».

Сентинелы, пожалуй, еще более воинственны.

Любое мелкое посягательство или воровство на их законной территории приводило к экспедициям против джаравов, результатом которых было жестокое наказание. В то же самое время ариото, их традиционным врагам, англичанами было предоставлено огнестрельное оружие. Как и следовало ожидать, они использовали его для массового убийства джаравов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что джаравы стали относиться к англичанам и другим пришельцам как к людям, которым нельзя доверять, и там, где это возможно, стараются их уничтожать.

ОНГЕ