Повесть об одинокой птице

– Терапевт – это терапевт. А вы сейчас находитесь у гинеколога. И чтобы знать вашу проблему, мне надо осмотреть вас.

– А по-другому разве нельзя? – слабо сказала она.

– По-другому у нас нельзя! – твердо ответила врач. – Может, где-то там, в Америке, медицина и дошла до таких уровней. Но у нас пока что нет. Так что, не волнуйтесь. Вы, наверное, у нас первый раз? А такое случается со всеми.

Видя, что она смущенно продолжает сидеть на стуле, Баба Яга грозно сказала:

– Или вы сейчас делаете то, что я говорю вам, или прошу нас больше не задерживать. Доктора тоже люди и хотят отдыхать. Правда, Леночка? – девушка за столом кивнула головой.

Она колебалась.

– Знаете, я приду в другой раз. Я сегодня не готова, – сказала она, вставая и беря карточку.

– Ну, как хотите, – разведя руками, проговорила врач. – Вы думаете, мне самой доставляет удовольствие в вас копаться? Что же, как соберетесь, приходите. Только сильно не затягивайте. А то всякое может потом быть, – добавила она, возвращая ей карточку.

– А что – всякое? – тревожно спросила она.

– Ну, вы прямо из детского сада! – воскликнула врач. – Раз вы пришли сюда с такими симптомами, то вы уже не маленькая девочка и должны были понимать, когда ложились…

Она густо покраснела и направилась к двери.

– До свидания, – тихо сказала она.

– До встречи, – смеясь, ответила Баба Яга.

Уже закрывая дверь, она услышала, как та говорила молоденькой медсестре: «Скоро все равно придет, бедолага. А тебе, молодой – наука. Видишь, какие приходят…» Больше она уже ничего не слышала.

Через несколько дней она действительно вернулась туда, и ее опасения подтвердились…

Глава 7 Ожидание

Вовсю уже трезвонила капель. Воздух был прозрачен и чист. Веселые птичьи стайки перелетали с дерева на дерево. Природа оживала.

Подходя к дому, она заметила его. Он стоял, видимо, уже давно. В руках у него были тюльпаны. Она остановилась. Увидев ее, он, широко улыбаясь, побежал к ней.

– Вот, это тебе!

– Спасибо.

– Знаешь, я все время переживал, как мы с тобой по-глупому расстались. Я поступил тогда неправильно. Прости меня.

И он жалостливо посмотрел ей в глаза. Не сразу он заметил в ней какую-то перемену. Она стояла молча, ничего не предъявляя ему в укор, и смотрела на цветы. В ней была какая-то покорность и глубокая печаль. А еще он заметил, что она повзрослела.

– Ты изменилась, – не выдержал он.

– Подурнела? – с иронией спросила она.

– Да нет, что ты. Наоборот. Стала еще красивей.

Она ничего не сказала, но улыбнулась.

– Ты прощаешь меня? – спросил он.

– Прощаю, – ответила она, но как-то глубоко произнесла это слово.

– А у нас ведь скоро свадьба! – весело сказал он.

– Какая свадьба?

– Ты что, забыла? Мы же подали заявления в ЗАГС! – удивленно подняв брови, сказал он.

– А… Да… – протянула она, словно вспоминая что-то из далекого прошлого.

– Ты что, не думала об этом? – опять удивился он. – А я постоянно. Дни прямо считал…

– Оно и видно, – не выдержав, перебила она. Он несколько смутился.

– Да, ты вправе обижаться на меня. Я тогда был не в себе…

– А теперь в себе? – опять перебила она его.

– Да, сейчас в себе, и в тебе, – добавил он.

– Знаешь, за это время произошло очень много. Я думала обо всем. О тебе, о нас. Я была очень одинока.

– Я знаю.

– Откуда?

– Знаю. Видел.

– Ты следил за мной?

Он замялся.

– Наблюдал…

– А почему ни разу не подошел? – воскликнула она.

– Боялся.

– Боялся? – удивленно произнесла она. – Кого боялся? Меня?

– Себя, наверное. И тебя. Мне было тяжело.

– А мне легко, думаешь? – опять воскликнула она.

– Нет… Но давай лучше зайдем домой. Сейчас еще холодно. Нам надо поговорить.

Они поднялись наверх, вошли в квартиру. Там было все по-прежнему. Сняв верхнюю одежду, зашли в большую комнату. Он сел на диван. Она – рядом.

– Знаешь, я решил тебя больше никогда не покидать. Ты нужна мне. Я не могу без тебя, – и он взял ее холодные руки в свои. Она не противилась.

Она сама удивлялась, что у нее совершенно не было сил противиться человеку, который принес так много горя в ее жизнь. Все это время она старалась его простить, но когда вспоминала, негодование волной находило на нее, и она страстно ненавидела его. Но вот он пришел, сел рядом, взял ее руки в свои, и все прежнее отошло. Она смотрела на него и понимала: несмотря ни на что, она любила его и ждала.

– Я сам тогда еще не знал, как я действительно люблю тебя, – продолжал он. – Если бы ты знала, как я мучился. Я пытался тебя забыть, но постоянно думал о тебе. Мне еще тогда надо было смирить свою гордыню и прийти. И я пришел, но тебя не оказалось дома. Я написал записку. Но когда увидел, что ты бросила мои слова под стол, вознегодовал.

– Но я не бросала. Я даже не дотрагивалась до этого листа.

– Ты не читала?

– Нет. Я была тогда тоже очень зла. Но я не кидала этот лист под стол.

– Ну, значит он сам туда улетел, ветром. Видишь, как все эти недоразумения пытались разъединить нас. Давай не будем больше ссориться. Никогда! Ты обещаешь мне это?

Она, внимательно смотря в его глаза, вдруг сказала:

– Я вернулась в церковь.

– Вернулась? Ты же не хотела никого видеть?