Повесть об Остролистном холме

— Они притворяются, будто так оно и есть, — возразила Кэролайн, — а на самом деле знакомы давным-давно. И, по-моему, никакой он не миссионер — у него руки другие.

— Но если он считает, что ты не можешь угрожать их плану, так чего же тебе бояться? Правда, Кэролайн…

— Все дело в том, что я действительно угрожаю этому плану! — вскричала девочка. — Сама не пойму, как, но мисс Мартин говорит, что угрожаю самим своим существованием! А он сказал, не считает же она, что они должны…

Кэролайн замолчала.

— Должны что?

— Не знаю, — устало сказала девочка. — Тут она встала и захлопнула окно, а я убежала. Мне показалось, что доктор подумал, будто она хочет от меня избавиться.

— Они и так от тебя скоро избавятся, — рассудил Джереми. — Как только ты уедешь учиться, так и избавятся.

— Я про другое — про то, что она хочет избавиться от меня навсегда. Устроить так, чтобы со мной что-то случилось. Потому я здесь и прячусь. В лесу я услышала, как он меня зовет, и убежала сюда, от него убежала.

Джереми недоверчиво усмехнулся.

— Послушай, Кэролайн, ну не думаешь же ты, в самом деле…

— Джереми Кросфилд, я вовсе не преувеличиваю! — воскликнула девочка. — А если, по-твоему, я все это выдумала, то лучше уходи-ка ты и оставь меня здесь одну. Я и без тебя не пропаду, мне не привыкать, так и знай.

Какое-то время они оба молчали, а потом мальчик сказал решительным тоном:

— Никуда я не уйду. Правда, я не понял и половины из того, что ты наговорила, но все равно мы с тобой в этом деле вместе. Просто нам надо поразмыслить, что делать. Оставаться здесь невозможно — тут сыро и есть нечего. И ко мне домой тебе нельзя пойти — тетя Джейн больна, и я не хочу ее волновать, да и не смогу я ей толком все объяснить. Слушай, твоя игра в прятки вообще ничего не даст. Рано или поздно все эти тайны раскроются, и чем скорее это случится, тем лучше, уж ты мне поверь. А доктор Гейнуэлл, миссионер он или не миссионер, вроде бы станет директором нашей школы. Вся деревня об этом говорит. Ну, что ты предлагаешь?

Откуда-то из влажной темноты до ушей Босуорта донесся далекий едва слышный голос мужчины. В кустах ежевики прошелестела полевка. Наконец девочка ответила, очень тихо:

— Я предлагаю рассказать все мисс Поттер.

— Мисс Поттер? — переспросил мальчик. — Но откуда… Ах, да! Она же нынче утром к тебе приезжала.

— И привезла мне свою морскую свинку. Мне мисс Поттер сразу понравилась. По-моему, она может… Она видит людей насквозь и наверняка уже раскусила эту мисс Мартин. Вот только я не знаю, как ее найти.

— Она живет в Зеленой Красавице, — сказал Джереми. — Думаю, она и сейчас там, собирается ложиться спать. — Судя по скребущему звуку, мальчик поднялся со своего места. — Если хочешь с ней поговорить, я тебя провожу. Только идти придется кружной дорогой через Овсяную гору и спуститься в деревню как раз за Зеленой Красавицей, а то мы встретимся с теми, кто тебя ищет, и они отведут тебя в Тидмарш-Мэнор.

Девочка на минуту задумалась.

— Ладно, — сказала она наконец. — Пошли. Только мне надо забрать Грошика. Он у меня вон в той корзинке. — Снова послышался скребущий звук, а затем — приглушенный крик: — Джереми! Его нет! Он убежал.

— Убежал? Кто убежал?

— Грошик! Морская свинка, которую мне дала мисс Поттер. Я нашла эту корзинку прямо здесь и положила туда Грошика. А теперь его нет! Видишь? Тут дырка, вот он и убежал. И потерялся! Как же мне быть, где его искать? И что я теперь скажу мисс Поттер. Я ведь обещала ей о нем заботиться.

Барсук покачал головой.

— Грошик? Но он отнюдь не потерялся. Грошик в полном порядке: поселился в Большом Барсучнике и в настоящий момент наслаждается превосходным, хотя и поздним, ужином.

Впрочем, все это Босуорт сказал сам себе негромким барсучьим голосом, поскольку знал, что люди не способны его понять.

— Знаешь, — сказал Джереми, — в темноте мы его все равно не найдем. Я вернусь сюда завтра и поищу, а сейчас нам пора идти. Если мы еще задержимся, мисс Поттер ляжет спать.

25 Мисс Поттер принимает гостей

Мисс Поттер еще не ложилась. Она сидела у камина в стареньком синем халате, распустив волосы, и писала в дневнике — занятие, которому она не имела возможности предаваться уже несколько дней.

Вести дневник Беатрикс начала еще четырнадцатилетним подростком. Будучи человеком замкнутым, она не хотела, чтобы мать, брат или воспитательница читали ее записи, а потому изобрела свой собственный секретный шифр — весьма похожий на тот, которым пользовалась Кэролайн Лонгфорд, хотя, конечно, не повторяющий его в точности.

Пребывая в уверенности, что ни одна живая душа не прочтет ее дневник, Беатрикс могла позволить себе писать в нем все, что пожелает, о ком угодно и о чем угодно.