«Повесть временных лет» как исторический источник

Такой подход позволяет с новых позиций рассмотреть имеющееся в ПВЛ описание ратификации договора 6453/945 г., в котором указана «соборная церковь Ильи», расположенная «над ручьем», и «кумир Перуна» на холме, перед которым клянется «некрещенная русь» во главе с Игорем. Эти приметы, как и «конец Пасынче беседы» вместе с «козарами», исследователи пытались отыскать в топографии Киева, однако, на мой взгляд, все они (о том, что «пасынча беседа» попала сюда случайно и никоим образом не является топонимом, я уже писал), в том числе сохранившийся до сих пор «ручей», гораздо лучше согласуются с топографией Керчи[696], где, вероятнее всего, и находилась в тот момент резиденция Игоря, тогда как под «холмом» следует подразумевать нынешнюю «гору Митридата», где могло быть установлено изваяние Перуна. Однако насколько достоверно вообще это описание клятвы росов/русов богами славян? Этот вопрос тем более уместен, что по сообщению арабского историка XIII в. Джирджиса Ибнуль Амида ал-Мекина до крещения Владимира у «русов» «не было до этого времени религиозного закона и не веровали они ни во что»[697], что представляется вполне вероятным уже по тому, что представлял собой этот социум и из кого он состоял. Столь же впечатляет и сохранившееся в ПВЛ описание смерти Игоря от «деревлян», оказывающихся по византийским сведениям «германцами», т.е. готами-тетракситами, обитавшими не в районе Овруча, а в «Климатах» Горного Крыма, как то отмечено и в хронике Георгия Амартола («Дерви», помещенные за «Въспории» между «Меоти» и «Сармата»[698]).

Всё это означает, что на протяжении X в. «русь» контролировала в Причерноморье, по меньшей мере, два ключевых региона — Поднепровье с обитающими там славянскими племенами, и два района Крымского полуострова — Тарханкут, обращенный к устью Днепра идеальной гаванью нынешнего пос. Черноморский (быв. Акмечеть), получившей в последующее время название «Варанголимен»[699], и берега Боспора Киммерийского, по которому проходил торговый путь в Хазарию, Булгар, Итиль и далее, к берегам Каспия и на мусульманский Восток. В археологическом отношении этот район Крымского полуострова и Тамани отмечен на берегу остатками небольших, иногда укрепленных поселений IX–XI вв., носящих местное название «батарейки»[700], материал раскопок которых не дает возможности определить этнические черты обитавшего здесь населения, как это пришлось констатировать для средневековой Тмуторокани[701] (упорно именуемой нашими историками и археологами, вопреки летописям и самому «тьмутороканьскому камню» — «Тмутараканью»), из-за чего они и не пользуются вниманием археологов. Вероятно, такую же картину представляют временные становища и постоянные места базирования викингов на побережьях Англии и Франции в IX–X вв. и пиратов Атлантики и Карибского моря в XVI–XVII вв., оставленные такими же интерэтническими шайками «рыцарей удачи».

Как можно видеть, в результате проделанной работы Д.Л. Лалис пришел к абсолютно правильному заключению, что «росы жили в Крыму, но в это время славянской Руси в Крыму не было». А усомнился он в собственной правоте исключительно из-за диктата мнений авторитетов, господствовавших в советской исторической науке, которые утверждали тождество славян и росов «по Нестору». Между тем, в IX–X вв., когда североевропейская вольница, именуемая «викингами», бесчинствовала на Балтике и по берегам Северного моря, аналогичные ей сообщества «рыцарей удачи», объединявшие авантюристов и беженцев из Центральной Европы, обосновались в низовьях Дуная, на Днепре, но главным образом — на северо-западном и северо-восточном побережьях Тавриды, откуда делали набеги на славян, на прибрежные районы Византии, прорывались в Средиземное море, проникали по Дону в волжскую Хазарию, и, переходя на Волгу, достигали на севере Булгара, а на юге Каспийского моря доходили до Абесгуна. В каждом из этих случаев перед нами не «походы Руси», т.е. предприятия государственного значения, как их пытаются представить некоторые историки, а всего лишь разбойные «набеги руси», аналогичные походам викингов. Их целью был не захват земель для образования государств, а лишь примитивный грабеж территорий, каким занимались потом «запорожцы», которым, к слову сказать, древние росы/русы удивительным образом передали не только свой «кошевой» и «куренный» образ жизни, но и облик, зафиксированный арабскими источниками: шаровары (шалвары), на которые «идет по сто локтей материи», шапки со свисающим на затылок «хвостом»[702] и знаменитый «оследец» на бритой голове, отмеченный у Святослава Львом Диаконом[703].