Повести

И Марина выздоровела. В тот день, когда она собиралась уезжать, в Теберду пришли немцы. Они разгуливали по санаторию без халатов. Они кричали на врачей и сестёр, словно на своих рабов. Самый главный немец, врач, толстый и красный, как морковь,  первым делом распорядился не давать больным ребятам ни какао, ни козьего молока. Немцы перестреляли и съели всех коз. Целыми днями они слонялись по санаторию. А потом они принялись сбрасывать с постелей ребят.

Белные ребятишки! Больные, они не могли ходить. Они лежали там, куда их бросили, на голом полу, и некому было им помочь. Еще в первый день немцы увели в лес главного врача, доброго Ивана Федотовича. Из леса послышались выстрелы — и немцы вернулись одни. Потом они угнали других врачей и сестёр.

Когда Дик видел немецких солдат, шерсть у него вставала дыбом. Он рычал, и Марина зажимала ему рукой пасть. Она боялась, что немцы убьют Дика.

Однажды приехал какой-то важный немецкий начальник, отвратительный, похожий на обезьяну, с приплюснутым носом и мерзкими, совершенно белыми глазами. Он кричал на своих офицеров и солдат также, как они кричали на наших врачей. И они стояли перед ним навытяжку. Вслед за ним приехали какие-то фургоны. По приказанию приезжего фрица солдаты стали поднимать с полу ребят и запихивать  в эти фургоны.

— Мы повезём вас в весёленькое местечко! — говорил, отвратительно улыбаясь, белоглазый немец.

Машины загудели и тронулись. Меньше чем через час они вернулись пустые. Никакого «весёленького местечка» не могло быть вокруг.  Марина поняла: ребят убили. Больные, слабые они не могли убежать.

Марина была здоровой, и она убежала.

Столетние деревья шумели над ней и Диком. В лесу было темно. Дик тянул поводок. И Марина бежала за ним. Где-то раздалась стрельба. Девочка  остановилась. Это немцы стреляют в ребят! За что? Что они сделали? Они были больны, их лечили, их хотели поставить на ноги, чтобы они жили и учились. А немцы их убивают… И она не может спасти ребят. Не может!..

Марина не помнит, сколько дней она прожила в лесу с Диком. Они оба совсем ослабели от голода… Их подобрал лесник. Он отнёс Марину в свою сторожку, а Дик, пошатываясь, плёлся позади. Лесник знал всё: ребят удушили в ужасных фургонах. А некоторых застрелил собственноручно белоглазый немец.

Больше года прожили Марина и Дик в глухой лесной сторожке у доброго лесника.

И, наконец, пришли наши!

Немцев переловили в лесу. Всех переловили, кроме белоглазого. Он убежал и его не поймали.

Марина долго лежала в больнице в Дзауджикау. Доктора говорили: «Нервное потрясение». Её навещали пионеры, приносили ей книги, цветы и фрукты. Дик и тут не отходил от неё ни на шаг, его невозможно было отогнать от кровати. Врачи сначала сердились, готом перестали: они поняли, какой это верный пёс.

В больнице Марина получила письмо от дяди Коли, от Николая Васильевича Скворцова, друга папы. Когда-то он катал её маленькую на плечах. Он всегда приносил ей пирожные, апельсины и конфеты, учил Дика служить, подавать лапу, умирать, отыскивать за шкафами Марину. Что за весёлый это был человек!

Дядя Коля писал, что папа убит в бою под Одессой.

«Надо жить, девочка, — писал он. — Надо расти и учиться, чтобы отомстить за папу. Ты будешь жить со мной тут, на берегу моря, ходить в школу. И я постараюсь быть тебе хорошим отцом, маленькая моя доченька. Приезжай!»

И вот Марина едет к полковнику Скворцову. Её маленькое сердечко столько перестрадало, что она больше никогда не плачет. Слёз нету больше. Вспомнит всё, прижмётся к лохматой голове Дика и сидит так. А Дик боится пошевельнуться. Он любит её больше всего на свете.

— Ну, пойдём в вагон, Дик, — сказала Марина, потянув пса за ошейник. За окном площадки мелькали железнодорожные будки. Но пёс вдруг насторожился, навострил острые уши, опёрся передними лапами на дверь и заглянул в дверное окно. Он зарычал.

— Тихо, Дик, нас высадят с тобой из поезда. Молчи! — сказала испуганно Марина.

Но пёс залился звонким лаем.

— Молчи, Дик, молчи, ведь нас высадят! — в отчаянии закричала Марина.

На кого он там лает? Шерсть у пса встаёт дыбом, и он бросается на стекло, словно безумный. Марина взглянула в окно. На подножке висели два человека. Один — маленький, другой — высокий, бородатый, в очках, в чёрной шляпе. Высокий держал маленького за горло и что-то кричал ему в самое ухо.

«Грабит!» — подумала Марина. Она кинулась к купе проводников:

— Идите скопее! Грабят!

— Где грабят? — меланхолично спросил проводник, угощавшийся чаем.

— На подножке. Человека душат… Да идите же, какой вы! — крикнула Марина.

Она слышала, как заливается лаем Дик. А что, если он разобьёт стекло лапами, что тогда будет? Она кинулась снова на площадку.