Повести и рассказы

Так иногда бывало дома со мной… Если мама начинала меня ругать, я убегал и долго слонялся по улицам. Или сидел где-нибудь у товарища. А когда возвращался, мама вновь за меня принималась. И тогда Костя по секрету мне сообщал: «Пока тебя не было, она волновалась, и называла тебя ласковыми словами, и готова была простить… А вот появился, успокоилась - и опять за свое. О женщины! Кто их поймет?» Я не был женщиной. Но с Глебом у меня получалось так же, как у мамы со мной. Сэ ля ви!

На этом мои рассуждения прекратились. Прервались… Потому что сзади мы услышали топот ног. Тяжелый, увесистый…

- Это Григорий… - с ужасом, задыхаясь то ли от бега, то ли от страха, прошептал Глеб. - Он вас… И тебя первого! Он обещал…

Я тоже не сомневался, что Племянник выполнит свое обещание. И убьет меня!

Или в крайнем случае оторвет голову…

- Надо уйти от погони! Успеть! - скомандовал я шепотом, чтобы Племянник не услышал моего голоса.

Покойник бежал впереди: он боялся больше нас всех! Но и меня покидало мужество.

- Быстрее! Быстрее! - крикнул я во весь голос. Шептать было уже не нужно:

Племянник наверняка видел нас. Его горячее дыхание было у нас за спиной.

Я обернулся. Ну да, это он! Племянник!.. Огромная темная фигура с каждой секундой приближалась, нагоняла нас…

«Все погибло! Мы не справимся с ним, - промелькнуло в моем сознании. - Но если даже возникнет борьба и мы неожиданно возьмем верх, победим его, электричка все равно за это время уйдет… Да мы и не победим! Женщины и Покойник не в счет. Остаемся мы трое - Принц, Глеб и я. Но как еще поведет себя Глеб? Неизвестно. Ведь это он все придумал! Он!.. Все случилось из-за него. Значит, может быть, в борьбу вступим мы с Принцем вдвоем… Наташа, конечно, бросится мне на помощь. Но я этого не допущу. «Спасайся! Беги!» - крикну я. И прегражу Племяннику путь своим телом!» Все эти мысли пронеслись в моей голове за какое-нибудь мгновение. Топот погони был уже рядом… Совсем рядом! И жаркое, обжигающее мне спину дыхание Племянника… Вот сейчас! Сейчас все погибнет! Все мои усилия и находки окажутся ни к чему. Еще один его шаг… Только один! Ужасный, тяжелый… И он поравняется с нами! Уже поравнялся. Уже!..

- Опаздываем, ребята? - раздался рядом взволнованный мужской голос.

Я повернул голову - и увидел (уже не сзади, а сбоку!) высокого мужчину в плаще и с портфелем.

- Опаздываем на электричку? - переспросил он.

- Разве? - ответил я, готовый обнять и расцеловать его.

- Увидел, что вы бежите, и тоже помчался. Хотя и нельзя: сердце выскакивает…

«Наверно, больное! Как у Наташиной мамы…» - подумал я. Я любил этого незнакомого человека в плаще. Я обожал его!

ГЛАВА XII, самая короткая и самая последняя (в этой повести!)

С одной стороны к платформе неумолимо приближалась электричка, а с другой приближались мы.

«Если бы мы успели, тогда бы все наши родители остались живы в прямом и переносном смысле этого слова! Тогда все мои догадки, находки, сомнения и мучения оказались бы ненапрасными!» С этой мыслью я взбежал на платформу.

Судьбе было угодно, чтобы как раз в этот момент и электричка тоже поравнялась с нею.

- Садитесь! - крикнул Глеб. - А я билеты…

- Не надо! - ответил я.

«Лучше пусть нас всех оштрафуют, но зато родители будут живы-здоровы!» Я успел так подумать, но не успел объяснить это Глебу, потому что он уже ринулся к кассе. Он хотел совершить еще один подвиг: ему нужны были смягчающие вину обстоятельства!

Машинист высунулся из окна и глядел вдоль состава. Никто не вышел, и никто, кроме нас, не собирался садиться. Мужчина в плаще, оказывается, ждал электричку из города и вообще зря торопился.

Проводница последнего вагона помахала зеленой лампочкой: можно было трогаться. С ее точки зрения…

Что было делать? Вскочить в вагон и уехать без Глеба? Покойник вскочил. А все остальные не знали, как поступить. Покойник высовывался и печально глядел на нас всех:

- Разве не ясно? Она сейчас тронется…

А Глеб все еще стоял, пригнувшись, возле окошка кассы.

Двери вздохнули, словно сочувствуя нам, и медленно стали закрываться.

Голова Покойника все еще торчала, и казалось, двери вот-вот зажмут ее с двух сторон.

- В какую-то миллионную долю секунды идея озарила меня.

- Осторожно, ребенок! - заорал я. Я знал, что эти слова - «Осторожно, ребенок!» - всегда очень сильно действуют.

Двери, не успев прихлопнуть Покойника, медленно поехали обратно.

- Где ребенок?! - крикнул злой, испуганный машинист.

- Во-он! - неопределенно ответил я, зная, что время неумолимо работает на нас.

- Да где же?

- Во-он! - Я указал на печальную морду Покойника, который все еще высовывался из тамбура.

- Я думал, он под колесами…

- Большое спасибо! - ответил я машинисту, потому что необходимая нам минута была окончательно выиграна: Глеб бежал от кассы с билетами.

Мы ворвались в вагон! Двери облегченно вздохнули, словно были рады за нас, поехали навстречу друг другу, захлопнулись… И мы наконец-то отправились в город, домой!

Мы успели на последнюю электричку! Наши родители были спасены. Чувство законной гордости переполняло меня.