Повести и рассказы писателей ГДР. Том II

— И на всей земле не будет ни одной мошки, — заявил Эгоннек.

— Ни единой? — спросил я.

— Ни единой, — заверил Эгоннек.

4

К тому времени, когда в лесу Рейникенталя возник большой пожар, сообщения о котором газеты дали жирным шрифтом, мы уже успели аккуратно врезать в лес гигантский четырехугольник будущего завода. Основная часть траншей для водопровода и электрокабеля была готова, трассу заканчивали, и связисты вскоре должны были подключить нас к телеграфу Рейникенталя. Лето было сухое, жаркое и безветренное. Из других областей республики сообщалось о ливнях в ураганах. У нас же только дважды ночью шел дождь, который наделал нам неприятностей: переполненные горные ручьи размыли часть траншей.

Причину пожара так и не удалось выяснить. Три недели стояла жара, средняя температура достигала тридцати градусов. Очаг пожара был в двадцати пяти километрах от нас.

Однажды перед бараками резко затормозил мотоцикл, водитель бросился к домику инженера, и спустя две минуты мастер уже колотил железным прутом по висячей стальной балке, что обычно означало перерыв.

Мы работали в пятистах метрах от бараков, и, когда услышали трезвон, Стеф беспокойно глянул на часы. Звон не прекращался, и я сказал:

— Слушай. Стеф, что-то стряслось!

Мы вылезли из траншеи; видим, что и другие вылезли.

Колючка кричал:

— Давай, ребята, собирай инструмент! Надо спешить, случилась беда!

Стеф спрыгнул в траншею, достал инструмент, и мы помчались во весь дух. На дороге нам повстречались два грузовика. Один был полон солдат. Грузовики остановились у бараков, около мотоцикла, а когда мы, запыхавшись. добежали до них, мастер крикнул:

— Весь инструмент быстро на грузовик! Горит лес. Кто добровольно согласится тушить пожар — немедленно собирайтесь!

В несколько минут мы подобрали весь инструмент, что был на складе, сели на грузовики и двинулись в путь. Никто не остался на месте.

Стеф побледнел. Веснушки выделялись на лице, точно маленькие пыльные пятнышки. Он схватил меня за руку и воскликнул:

— Ну, не свинство ли? Мы надрывались как сумасшедшие, на неделю раньше выполнили план. И вдруг такая история!

Когда мы уже довольно далеко отъехали, нас остановил на шоссе человек:

— Откуда?

— С химзавода. — ответил Колючка.

— Сойдете у километрового столба с отметкой 87,2. Там узнаете дальней шее. Инструмент есть?

— Да. Топоры, лопаты, кирки, заступы.

— Порядок.

Он махнул: «Поезжай!» — и мы двинулись дальше.

У столба с отметкой 87,2 мы выгрузили инструмент. Примерно полчаса брели по лесу, пока не почувствовали запах дыма и не увидели толпы людей. Позже я прочел в газете, что на тушение пожара было брошено две тысячи человек. Рабочие, полицейские, пожарники, советские солдаты.

Мы видели дым и чувствовали его запах. Вот пока и все, чем давал знать о себе пожар. Но нас предупредили, что примерно через четыре часа огонь доберется и сюда. Нужно было вырубить десятиметровую защитную полосу.

Все работали как одержимые. Лейтенант-пожарник даже надорвал голос, отдавая приказания. Каждый получил рабочий участок. И тут вдруг я заметил, что Стефа нет рядом со мной.

— Эй, что вы стоите? — крикнул мастер. — Почему не работаете?

— Идем, — сказала девушка с нашей стройки, которую я сегодня еще не видел. Я ничего не понимал. Подбежал Колючка.

Он заорал прерывающимся голосом:

— Что с тобой? Почему не работаешь? Дорога каждая секунда, а ты болтаешься тут…

— Где Стеф? — крикнул я.

— Не твоя забота, — разозлился Колючка, — ты работаешь с Гердой, и кончено.

Тут я понял. Нас со Стефом разделили.

Я этого сразу не заметил, и он, верно, тоже. А мы с первого дня знакомства работали вместе, и я мысли не допускал, что может быть иначе. Никто из нас сознательно не стремился к дружбе, она возникла как нечто само собой разумеющееся; еще ни разу мы не расставались больше чем на полчаса. И вдруг я увидел его в тридцати метрах от себя, он был в паре с Маловом. И тоже смотрел в мою сторону. Проклятый лейтенант-пожарник все перевернул вверх тормашками — весь наш привычный порядок. Но хуже всего оказалось то, что я был «приговорен» работать с девицей. Я махнул рукой и крикнул:

— Эй, Стеф!

Стеф тоже махнул рукой.

— Эй, Жорж! — откликнулся он.

— Стеф, — крикнул я, — все в порядке?

— Все в порядке, Жорж!

Тогда я сказал девушке:

— Ладно, давай работать. — И тут я вспомнил, что впервые услышал ее имя.

— Тебе зовут Герда?

— Да.

— Меня зовут Жорж.

— Я знаю.

— Ну, давай работать.