Повести и рассказы писателей Румынии

Этот дом — и соседний тоже — я впервые увидел ранней весной, в холодных, как сталь, лучах солнца; в его свете даже выпуклые предметы казались плоскими. Перед тем я провел три ужасные ночи: одну — в дороге на мотоцикле, две — в битком набитом рабочем бараке химкомбината, полуодетым, потому что все наши манатки застряли где-то у Предяла в крытом грузовике. Мне страшно хотелось наконец-то по-человечески выспаться и окунуться в работу. И по сути дела, было глубоко безразлично, как выглядит дом снаружи. Зато Коше это было далеко не все равно; он рассеянно поправлял воротник своего синего ворсистого пальто, щурился и корчил кислые мины.

Таких домов полным-полно в любом городишке. Простое, без претензий, сугубо прозаическое здание, на бутовом фундаменте высотой в метр, одной стороной оно выходит на улицу, другой — во двор. Участок уныло правильной квадратной формы обнесен еще новым сплошным дощатым забором, отделяющим его от другого точно такого же участка, где красуется точно такой же шедевр архитектуры.

При пронзительно ярком свете дня особенно назойливо бросалось в глаза, какое здесь все новое, голое и необжитое. Только приткнувшийся к забору позади дома дровяной сарай выглядел старым, но и в его потрескавшихся, выгоревших на солнце досках поблескивали шляпки новых гвоздей. Двор после окончания строительства был захламлен разбросанными повсюду обломками кирпича, ошметками извести, песком, битым стеклом, щепками, кое-где торчали окаменевшие желваки цементного раствора; зимний снег, а после талая вода слепили все это в сплошную серую корку — ни дать ни взять материал для осиного гнезда. На соседнем участке строительные отходы так основательно смешались с почвой, что трава там даже не пробилась. Камень, голая земля, плохо побеленные стены, стекло, кричаще новая черепица крыш и желтые сосновые доски забора — вот и все, что замечал здесь глаз, ну и еще побуревший тающий снег у забора. На двух этих квадратах природа отсутствовала начисто, да, видно, ни у кого и мысли не возникло ее сюда приглашать: даже весне здесь оказалось не под силу добавить хоть что-то из своей палитры.

— На один разнесчастный год сойдет и это, — утешал я Кошу. Из своего детства в Маломтелепе я вынес другое. Толем, жестью, горбылем залатанные хижины, но трава и цветы повсюду, даже на клочке земли не больше ладони. Начиная с ранней весны даже самой пронырливой капле дождя не удавалось упасть на голую землю.

— Уж крапива-то как пить дать пробьется из-под забора, — процедил Коша. Прищурившись, он оглядел двор, и в глазах его читались усталость и покорность собственной участи. — Крапиву пока еще никому не удавалось заглушить.

— Вырвем, — отрезал хозяин мрачным и ленивым тоном, — не то подточит забор.

— Ладно, вырывайте, — сдаваясь, кивнул Коша. — Наше дело — сторона. Мы ведь не садоводы и разбивать тут ботанический сад не собираемся. Пошли, Геза, осмотрим все же дворец.

Речь шла о двух комнатах с отдельным входом. Обе двери выходили на общую широкую террасу в центре дома. Хозяин — бывший машинист с заводской узкоколейки — строил дом с таким расчетом, чтобы пускать жильцов в обе комнаты; это давало ему примерно еще одну пенсию. Осенью, когда дом был достроен, старик овдовел и не стал приводить дворик в порядок. Он равнодушно подпирал плечом стенку, пока мы с Кошей осматривали комнаты, наши замечания его не интересовали — разве что плата за эти покои.

Комнаты сдавались без обстановки. Беленые стены, некрашеный дощатый пол, смотрящее на улицу большое окно, коричневая изразцовая печь.

— Сойдет, — сказал я. — Эта мне, вторая тебе.

— Порядок, — согласился Коша. — Как хочешь.

Мы снова вернулись на террасу.

— Вот не знаю только, куда деть мотоцикл. В сарае они, наверное, держат дрова. Надо бы сколотить какой-никакой гараж.

— Я тебе помогу, — сказал Коша. — Разработаю проект.

— Спасибо. Желательно без башен, балконов, колонн и капителей. Что нам советует на этот случай поваренная книга? Возьми два столба, вбей их в землю на расстоянии двух шагов от забора…

— Забери с боков досками…

— Покрой толем…

— Ребята! — подал голос хозяин. — Я думаю, обедать вы будете в столовой. И ужинать, наверное, тоже. А если надо сготовить завтрак или еще там чего, моя дочь состряпает. Потом сочтемся…

Мы как по команде повернулись к этому человечку с полуседыми, какими-то серыми волосами, потом переглянулись.

— Красота! — откликнулся Коша. — И вообще немало сложных ситуаций может возникнуть, пока мы живем здесь. К примеру, мы иногда меняем белье и время от времени приводим комнату в порядок. Иногда у нас появляется желание поесть творожников. Можно все это уладить? А потом сочтемся.

— Стало быть, уборка, стирка, стряпня от случая к случаю, — перечислял старик, загибая пальцы, — если я правильно вас понял. Все можно уладить, и за все сочтемся.

Коша толкнул меня в бок:

— Слышишь, Геза, гремят глаголы новых миров. — Затем обернулся к старику: — Рады будем возможности за все рассчитаться, и с лихвой. Хорошая по крайней мере вода в колодце? Мыло в ней мылится?