Повести Невериона

– …своего рода безумие, – прошептала она, повторяя чьи-то слова. Вспомнить бы еще, кто и по какому поводу это сказал.

Было, конечно, и третье желание: пойти в барак, упасть на солому и спать, спать, спать. Но она уже не ребенок, и жалованье ей платят не просто так, а за двойные обязанности… хотя лет через пять-десять Прин, скорее всего, сделала бы именно это. Пока она раздумывала, дверь в барак распахнулась и вышли, одна за другой, пять женщин – они всегда уходили раньше мужчин. Вслед за ними появились двое мужчин, и все вместе направились к харчевне.

Одна женщина подгоняла полусонного восьмилетнего сына жестами, за которыми так и слышалось: «Ну же, Ардра!» Будет ли Лавик так же подгонять Цветика, когда та подрастет? Но Тритти и Ардра – не настоящие варвары; те живут южнее, восточнее или западнее. В конце концов Прин, повинуясь своей натуре, решила, что выполнит оба первых желания.

Почти все работницы уже вышли, и на ее конце никого не будет.

По взгляду одного из мужчин Прин поняла, что ей надо выбрать из волос все прочие застрявшие листья и хорошенько умыться в ручье – что она и сделала.

Потом достала из соломы деньги и нож, надела подаренное госпожой Кейн зеленое платье – в нем были объемистые внутренние карманы, а в этом, рабочем, их не было. Положила в один карман деньги, заткнула за пояс нож и постаралась прикрыть его складками платья – хотя кому какое дело, есть при ней нож или нет.

Может, все-таки лечь и поспать?

Завтрак из-за тошноты она решила пропустить и сразу пошла в контору.

Она не помнила – не могла вспомнить – как проснулась. Не помнила, как открыла глаза в лесу, как перешла от «ничто» к «сейчас» и потому затруднялась найти промежуток между предыдущими мыслями или чувствами – промежуток, занятый сном. Не могла она также вспомнить, чем кончился сон о золотом драконе – да и кончился ли? Что, если это чудище, всё в золоте и каменьях, вдруг выглянет из-за дерева или бочки?

Ирник, нагревавший вощеную доску на лампе, чтобы стереть написанное, посмотрел на нее как-то странно – может, она не все листья из волос выбрала?

– Прин? Я думал, ты… Тут, по-моему ошибка. Всего две бочки удобрений за вчерашний день из малой пещеры? Вот, смотри, что ты ставила на этой неделе: девять, восемь, двенадцать, десять… а потом две! Нельзя так относиться к подсчетам – я потому и отправил тебя следить за малой пещерой. Тщательно следить и записывать. Если я скажу Роркару, что они всего две бочки наполнили за день, он их всех выгонит – а для них, как ты знаешь, это смерти подобно.

– Ну так не говорите, – сказала Прин.

– Что? – Ирник, продолжая плавить воск, нахмурился.

– Я в самом деле ошиблась. Хотела написать «двенадцать», а тут графская карета приехала, я и…

– Двенадцать? Это дело другое. А «сорок девять» многовато для главной пещеры. Поставим им «сорок» и начнем все заново, ладно? Смотри только больше не ошибайся.

– Постараюсь, – сказала Прин.

Ирник поставил лампу на полку под чистой теперь доской.

– Знаешь, тебя ведь утром искали.

Прин сделала вид, что ей это безразлично.

– Его сиятельство и Роркар. Недурно ты, видать, у графа вечерок провела. Я сказал, что ты, верно, встала пораньше и пошла погулять.

Прин шевельнула сухими губами.

– Ну да… так и было.

Может, ее сон начался у графа?

– Пойду в харчевню за Тетти, – сказала она. – У нас урок.

– Не думаю, что…

Но Прин уже выбежала наружу мимо бондарных дощечек, горшков, инструментов и висячих корзин.

Народу перед харчевней собралось больше обычного. Одни садились в телегу, другие уже ехали на север в другой повозке. Вид у всех был довольный. Мужчины покатывались со смеху, слушая дородную женщину, а та жестикулировала и гримасничала вовсю. Прин уловила знакомые «ниву» и «хар», но остального не поняла.

– А, вот ты где! – Юни вышла из харчевни в темно-синем платье, вытирая руки о фартук. – Ты куда подевалась ночью? – Прин очень хотелось достать из-за пояса нож, но Юни, надо думать, сочла бы это несколько странным. – Его сиятельство приехал прямо с утра, разбудил Роркара, и они стали расспрашивать про тебя. – Платье Юни было точно такого же цвета, как графский плащ, только без металлического блеска.

Прин нащупала сквозь ткань рукоятку ножа.

– Граф сказал, что тебя отвезли бы домой, но ты чего-то не поняла и ушла сама…

– Да, – ответила Прин, думая: так и буду всем отвечать, пока дракон меня не утащит.

– Путь от графской усадьбы неблизкий, хорошо хоть луна была полная. Еще светила, когда я поутру пришла открывать, но дождь все равно прошел. И в бараке тебя ведь не было!

Прин кивнула.

– В конце концов граф забрал Бруку, а Роркар сидел в пустой харчевне и говорил, что не так хотел бы начать Праздник труда. Жалко его…

– Забрал Бруку?