Повести о карме

— За мной, господин!

— Налево, господин!

— Сюда, господин!

— Уже совсем рядом, господин!

И наконец:

— Мы пришли, господин! Это дом старосты.

Жилище выглядело пристойнее, чем у соседей. По крайней мере, стены стояли ровно, солома на крыше не топорщилась всклокоченными вихрами, а бамбуковая ограда не зияла проломами.

Человечек заискивающе глядел на меня снизу вверх. Прежде чем расплатиться, я постучал в ворота: мало ли, куда он меня привёл?

Скрипнула дверь дома.

— Кто там?

Голос был недовольный, заспанный.

— Здесь живёт староста сборщиков трупов?

— Да. А вы кто такой?

Недовольство исчезло, его сменила чуткая настороженность.

— Меня зовут Торюмон Рэйден. Я дознаватель из службы Карпа-и-Дракона.

— Да, господин! Открываю, господин! Прошу вас…

Я бросил провожатому медную монету. Человечек рассыпался в благодарностях и исчез. Ворота мне открыл слуга — бедно одетый, но опрятный. Крепкий парень, между прочим.

— Проходите в дом, господин, — он низко поклонился, не отрывая от меня взгляда. В другой ситуации такой поклон можно было бы счесть вызовом. — Староста Хироки вас ждёт.

Увидев безликого у меня за спиной, слуга невольно попятился.

Никогда раньше я не был в местах, подобных этому. В целом, ничего особенного: дом как дом, двор как двор. Ограда и стены — из бамбука. Узкая веранда, пара сараев, дровяной навес. За домом, кажется, сад, но отсюда не разглядеть. На нашей улице такое жилище было бы одним из многих — не хуже и не лучше, чем у соседей. Здесь, похоже, это был лучший дом в квартале.

— Какая честь, господин! Какая честь для меня, ничтожного…

Староста встретил меня в дверях: лет пятидесяти, приземистый, коренастый. Крючковатый нос и кусты седых бровей, сросшихся на переносице, делали его похожим на крупного филина.

— Жди на веранде, — бросил я Мигеру.

Ни к чему смущать хозяина. Пусть он и сам из парий, но присутствие каонай в доме вряд ли ему понравится. Низкие бывают ещё злее к низшим, чем высокие.

— Не желаете ли чаю?

Я желал поскорее завершить дело, которое меня сюда привело. Но не обижать же хозяина прямо с порога? Это было бы скверным началом разговора. Пришлось соблюсти традицию и дать старосте уговорить меня с третьего раза. Чайник уже посвистывал на жаровне. Можно подумать, филин ждал моего появления.

— Что привело вас в мою убогую нору?

— Мне нужно поговорить с уборщиками трупов.

— С кем именно?

— С теми, которые унесли тело бродяги из переулка Сандзютора. Это случилось семь дней назад.

— Они в чём-то провинились, господин? Если да, я их накажу.

— Никого не надо наказывать. Я хочу уточнить некоторые подробности. Вы знаете, кто из ваших людей выполнил эту работу?

— Да, господин.

— Можете послать за ними?

— Я сделаю это немедленно! Микио!

В дверях возник слуга.

— Беги, разыщи Кио и Такео. Приведи сюда. Быстро!

— Слушаюсь, Хироки-сан!

Слугу как ветром сдуло. Я понадеялся, что он и впрямь управится быстро. В ожидании его возвращения мы со старостой пили чай, ведя беседу о пустяках: погода, дожди, невзгоды прошлой зимы, невзгоды зимы грядущей. Ну да, и красота первого снега, а как же? Следует запастись дровами и углём, пока они не взлетели в цене…

Поддерживая эту скучную, но обязательную беседу, я тайком осматривался. Циновки на полу, жаровня, чайные принадлежности. Переносной столик — простой, не лакированный. Помещение казалось нежилым. Оно выглядело, как приёмная управы. Что ж, я понимал старосту. Уверен, здесь каждый день толкутся люди со своими нехитрыми заботами.

— Я привёл их, господин!

— Пусть войдут.

Увидев меня, гости тут же пали ниц.

— Кио, Такео, — представил их староста. — Спрашивайте, Рэйден-сан.

От сборщиков трупов за дюжину шагов разило гарью. Я постарался не думать о том, что это за гарь. Чумазые, в обтрёпанных куртках цвета древесного угля, они сошли бы за близнецов, не будь Кио в полтора раза меньше Такео. Словно некий шутник изготовил уменьшенную копию последнего, сохранив все пропорции и даже основные черты лица.

— Вы забирали труп бродяги из переулка Сандзютора?

— Да, господин.

— Мы, господин.

— Вы хорошо рассмотрели тело?

Такео замялся. На сей раз Кио его опередил:

— Да, господин!

— На нём были повреждения? Смертельные?!

— У него был разбит затылок, господин.

— И сломана шея.

— Шея?

— Да, господин.

— Ты уверен?

— Да, господин. Когда мы его подняли, голова свесилась…

— Так бывает, когда сломана шея, господин.

— Мы давно носим трупы. Мы не могли ошибиться.

— Тело, как я понимаю, уже сожгли?

— Да, господин. Пришла эта женщина…

— Какая женщина?

Трупоносы переглянулись. Похоже, они не собирались болтать лишнего. Но слово вылетело, и теперь оба понимали, что им не отмолчаться.

— Женщина из торгового квартала Тен-но-Ёрокоби.

— С двумя слугами.

— Зачем она пришла?

— Она хотела, чтобы бродягу похоронили как следует.

— Велела ждать. Вернулась с буддийским священником.

— Содзю Иссэн из Вакаикуса. Старенький…

— Он прочёл молитвы, воскурил благовония…

— После этого нам разрешили сжечь тело.

— Что потом?

— Священник дал нам урну, мы собрали в неё прах.

— И святой Иссэн его унёс.

— Это всё, господин.

— Женщина вам заплатила?