Повести о ростовщике Торквемаде

Итак, если вы будете проводить время в удовольствиях, вы не заработаете себе на хлеб, а когда голод выгонит вас на улицу в поисках хлеба, окажется, что другие люди, более проворные, уже подобрали его… те самые, что умели вставать с рассветом и трудиться не покладая рук, те самые, что сумели вовремя справляться с делами, ничего не откладывая на завтра, словом — те, что поставили перед собой вопрос «есть или не есть» подобно тому, как другой, кого мне незачем называть, ибо вы знаете его лучше, чем я, поставил перед собой проблему «быть или не быть». (Всеобщее удивление, взрыв оглушительных рукоплесканий.) [Повсюду речь обсуждается в одобрительных тонах, а иные принимают ее с жаром и восторгом. Там и сям слышатся горячие похвалы: «Молодчина! Может, немного грубоват, но какая ясность суждения, сколько здравого смысла!»]

Будем практичны, сеньоры. Я практичен, и, сбросив маску скромности, которая уже потрескалась и обсыпается с наших лиц, как штукатурка со стен, я заявляю, что горжусь моей практичностью. (Шумные рукоплескания, крики: «Верно, верно!») Будьте же и вы практичны, последуйте моему совету, я ведь на этом собаку съел. Будьте практичны, дабы жизнь ваша не приобрела характер хитона Пенелопы: сегодня вы соткали себе элементы привольной жизни не по средствам или хотя бы в пределах ваших возможностей, а завтра дефицит вынудит вас распороть сотканное, и над вашей головой нависнет неотвратимый меч Аристотеля… (Шум в зале.) Я хочу сказать… (Спохватившись, что допустил ошибку, оратор, не смущаясь, тотчас ее исправляет.): Я говорю Аристотеля, потому что (оратор смеется, за ним смеются все остальные, ожидая шутки)… преклоняюсь перед этим философом, самым практичным из всех. («Браво, браво!») Он мой идеал, постоянно присутствующий в моих мыслях. А этот самый Дамокл… со своим мечом, просто чей-то сын, и черт его разберет, кто он такой… известно ли кому-нибудь из моих слушателей, кем был Дамокл? (Смех. Возгласы: «Нет, нет, никто не знает.») Вот потому-то мне и не по душе это выражение и я предпочитаю, чтобы знаменитый меч принадлежал Аристотелю… Преклоняясь перед ним, я опоясываю его мечом; знайте же, сеньоры, что он мой кумир, величайший человек древней Греции и золотого века всех времен. («Браво, превосходно!» Восторженные комментарии собрания: «Какой тип! Здорово шпарит! Только грамматика маленько подгуляла!»)

Прошу извинить меня за отступление, вернемся к нашей теме. Сосредоточим внимание не на словах, а на деятельности. Поменьше разговоров, побольше дела. При ценной поддержке всех элементов, сгруппировавшихся вокруг нас, будем неустанно трудиться в соответствии с нашими нуждами. После означенных заявлений, казавшихся мне необходимыми в силу моего присутствия на высочайшем собрании (спохватившись), а я ¦называю его высочайшим, ибо вижу здесь столько выдающихся представителей науки, политической жизни, а также частных лиц («отлично, браво!»)… сделав эти заявления, я перехожу к конкретному вопросу: чем вызван этот банкет? Какую особую причину нашли вы, чтобы чествовать меня, скромного человека? Причина кроется в том, что вы увидели во мне человека действия, готового в силу своей сущности поддержать великие достижения века и привести вас в стадию практики. Я отдаю мои скромные таланты на службу родине и забочусь не о своем личном благе, но о благе общества, о благе всего человечества, бедного человечества, заслужившего заботу о нем. Я смело берусь за дела большого размаха, поверьте, не из личной корысти, но чтобы послужить родному краю, и пусть мчится через его поля паровоз с гордым плюмажем дыма. Не будь я страстным поклонником науки, не будь прогресс моим прекрасным идеалом, я ратовал бы не за паровоз, а за повозку, не признавая иного средства сообщения между городами, кроме проселочной дороги на Асторгу или на Понтеферраду. Но нет, сеньоры! Я сын моего века и ратую за новый всемирный способ передвижения — паровоз и железную дорогу. (Восторженные рукоплескания.)

Да процветает наука, да процветает промышленность! Прогресс меняет лик мира, и ныне мы восхищаемся чудесным светом, даруемым нам электричеством, которое пришло на смену недавним светильникам, сальным свечам, стеариновым свечам и керосину. (Оратор, не прерывая речи, думает про себя: «Я здорово говорю. Похоже на то, что я отлично справлюсь со своей задачей. Жаль, что меня не слышит Доносо».) Отсюда вывод: новое вытесняет устаревшее. Какая великая истина заключается в словах: Это убьет то… как сказал, и превосходно сказал, тот, кого мы все знаем! (Продолжительные аплодисменты.)