Повести. Первая навигация. Следы ветра

— Нет, — покачал головой Роман, — не истеричка, просто вот внушила себе такое и все… Ну, мы насобирали целый таз, Худай ведь с этим самым тазом и на границу ходил, и в горы с ним тоже пошел. Мы выбирали самые крупные, самые красивые тюльпаны. И чтобы роса на них была. А горная роса держится долго…

— Ну и как, девочка выздоровела? — нетерпеливо спросила Зойка.

— Да, мне потом Худай написал в письме, что выздоровела, а ее отец даже пригласил Худая на ее день рождения. Он потом писал, что эта капризуха оказалась очень веселой девчонкой, только по-нашему плохо говорит. Но обещала выучить не только русский, а и туркменский язык…

— Не умеешь ты, Роман, фантазировать! — вдруг сказал Генка.

— А зачем ему это? — сердито бросила Генке Наташа.

— Да все бы поинтереснее было, и про шпиона, и про эту саму девчонку…

— А когда выдумывают — неинтересно, — сказала Наташа. — Интересно, когда все правда.

10. Ночной дождь

Его никто не ждал, он начался незаметно; о таком дожде обычно говорят: «вкрадчивый»…

Весь день погода была ясной, и солнце заходило не в тучи — небо над горизонтом было чистым, да и не парило вовсе, собственно, никаких признаков дождя не было.

Он подкрался тихо и даже, казалось, не сверху, а как бы со стороны; его невидимые, нечастые капли с едва слышным, легким потрескиванием упали на листву деревьев, полетели в костер.

— Ой, что это, дождик? — удивленно ойкнула Зойка.

И тут только все подняли головы и увидели, что на небе ни одной звездочки и оно какое-то неправдоподобно черное, и нигде не гремел гром, ни разу, даже вдали, не вспыхнула молния, даже легкий ветерок утих. Но капли падали все гуще, уже шипели в костре, скользили ребятам за шиворот, и запахло вдруг сеном и приторно-сладковатым болотным запахом.

— Наверное, какая-то тучка, это не надолго, — успокоил всех Борис.

— А меня аж сильнее зазнобило и спать захотелось, — упавшим голосом произнесла Зойка.

— Его только нам и не хватало, — ворчливо сказала Наташа.

— Нет худа без добра! — весело бросил Генка, — если намочит нас, значит, тогда уж все будем переплывать на ту сторону. Все равно ведь — мокрые. А ночью солнышка нет, а костер дождик потушит — высушиться негде будет. А вообще-то от дождя лучше всего прятаться в воде. Вода всегда, когда идет дождь, кажется очень теплой.

— Это точно, особенно зимой, — усмехнулась Наташа. — Да мне-то что, я могу и до самого города плыть по реке.

Роман боялся, что она сейчас взглянет на него, но она посмотрела на Зойку. А посмотрел на Романа Генка. И спросил:

— Так что, капитан, может, все же рискнем переплыть? Что нам? От острова до берега всего каких-то двадцать пять — тридцать метров. А там кросс до села километра два, а в шесть утра пойдет первый автобус. Чего молчишь, капитан? — уже почти выкрикнул Генка.

Романа даже пот прошиб от этих Генкиных слов, он даже не понял, всерьез ли тот говорит или, как всегда, неудачно шутит. В мыслях сразу же остро мелькнуло одно: а что, если ребята и действительно примут такое решение, согласятся с Генкой? Да они бы, наверное, и согласились, если бы рядом не было этого спасительного домика.

Все же, видимо, он, Роман, везучий. Стараясь говорить как можно спокойнее, Роман ответил:

— А что, идея у Генки с точки зрения спорта великолепная. Но дождь, наверное, ненадолго да и не сильный он, а припустит сильнее, то укроемся в домике. Мы ведь это еще и раньше решили.

— Правильно, — сказала Зойка, — тем более, что я плохо плаваю, и ужасная трусиха, и мерзлячка. А ты как, Боря? — почему-то обратилась она за поддержкой к Борису.

— Капитан прав, — ответил Борис. — Мой дедушка всегда говорит, что рисковать зря — не храбрость, а дурость.

— И я согласна с Романом, — сказала Наташа, — хотя я не трусиха и плаваю получше вас. — Она протянула вперед руки ладонями вверх, словно определяя, сильный ли дождь, и, прислушиваясь к все возрастающему шуму, добавила: — Он тихий, но становится все сильнее и, наверное, обложной. Пошли в домик. Зачем отказываться от такого подарка?

А дождь тут как тут, будто пытаясь подогнать ребят, вдруг пошел гуще, зашумело от него все вокруг, уже яростно, как бы возмутясь, зашипел, потухая, костер, и Генка первый, хохоча и по-девичьи взвизгнув, подхватился с места и помчался к невидимому в непроглядной тьме домику.

— Как бы тут в яму не попасть! — протянув руки перед собой, проговорила Зойка, неуверенно ступая по земле.

— Держитесь за меня, Зойка, Наташа! — командно сказал Роман.

Но держаться им не пришлось, не успели. Впереди маяком, ярко вспыхнуло окно домика, это Генка уже успел включить свет.

На его фоне все увидели густые, серебрящиеся струи дождя.

Роман пропустил в дверь Наташу, Зойку, Бориса и, приглаживая мокрые волосы, сказал, входя в дом:

— Ну ты и рыцарь, Генка. Бросить девочек и самому убежать первому!

— Генка, ты у меня получишь! — отряхивая мокрые руки, пригрозила Наташа.

Но Генка, ехидно скривившись, невозмутимо ответил: