Повестка дна (сборник)

Чтоб краше стало нашим жить соседям
По заповедной средней полосе,
Давайте все куда-нибудь уедем,
Куда неважно, важно, чтобы все.

Чтоб там, куда в итоге мы приедем,

Хотя подозреваю, что не все,
Предстала жизнь неведомым соседям
В досель еще невиданной красе.

«Привет, немытая Россия…»

1

Привет, немытая Россия,

Я снова твой, я снова тут,
Кого, чего ни попроси я,
Мне всё как есть и пить дадут.

Два года за хребтом Сиона

Кормил я по приютам вшей,
Пока меня народ Закона
Оттуда не попер взашей.

Не нужен нам поэт Иртеньев,

У нас своих тут пруд пруди,
По части этой херотени
Мы всей планеты впереди.

Хоть Рабинович ты по слухам,

Да и по паспорту еврей,
Но ты не наш ни сном, ни духом,
Чужой, как рылом, так и ухом,

Так что вали отсель быстрей.

Не видят проку, друг сердешный,
В тебе ни Кнессет, ни Моссад,
Ступай в свой край глухой и грешный,

Покинь наш плодоносный сад.

2

Концы с концами еле-еле

Чтобы свести, с большим трудом
Продал я виллу в Кармиэле
И в Хайфе трехэтажный дом.

И вновь ступни свои босые

Направил к прежним берегам,
Прими меня, моя Россия,
Я за плетни твои косые
Любую родину продам.

Ария возвращенца

Опять поэта обосрали
Буквально с головы до ног.
Прими назад меня, Израиль.
На твой отеческий порог

Я возвращаюсь блудным сыном,

Чтобы к ногам твоим припасть,
Чтобы целительным хамсином,
Как прежде, надышаться всласть.

Да, поступил я некрасиво,

Как распоследний сукин кот,
Гуд бай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ.

В страну, не знающую мыла,

Мне нет обратного пути,
Я на Рублевке продал виллу,
Чтоб на дорогу наскрести,

Потом часы на Спасской башне

И стены древнего Кремля,
Потом озера, реки, пашни,
Равнины, горы и поля.

И вот, ободран, нищ, изранен,

Унижен, проклят и забыт,
Вновь возвращаюсь я в Израиль
Налаживать свой скромный быт.

Роняя крокодильи слезы,

Назад в него ползу ползком,
И злые русские березы
Грозят мне в спину кулаком.

«Я гляжу на мир с тоскою…»

Я гляжу на мир с тоскою –
Он совсем не шоколад.
Что бы сделать мне такое,
Чтобы жизнь пошла на лад.

Чтоб исчезли без следа бы,

Зависть, злоба и вражда,
Чтоб евреи и арабы
Подружились навсегда.

Чтобы люди стали братья,

Но уменьшились числом,
Так, чтоб мог их всех собрать я
За обеденным столом.

«Нет, не в есенинском стогу…»