Повестка дня — Икар

— Конечно. Он играл в поло, а ты представил меня как молчаливого отпрыска Ротшильдов, во что он, я думаю, к несчастью, поверил.

— Кто-то рассказал мне, — продолжал Уинтерс, — что бедный Фрэзьер-Пайк потерял значительную сумму денег в предприятии, к которому она имела отношение, но из которого вышла, став его женой. Это была банда «Морские инвестиции».

Удар Сэмюэля Уинтерса? Предатель Инвер Брасса не стал бы вступать в обсуждение.

— Так или иначе, — спокойно продолжал Варак, — получается, что все вы по крайней мере знаете о ее существовании.

— Я не знала, — заняла оборонительную позицию Маргарет Лоувел, — но, выслушав всех остальных, могу сказать, кто ее знает: мой бывший муж, уличный кот. И познакомил их Фрэзьер-Пайк.

— Уолтер?

— Мой дорогой муж совершал так много деловых поездок в Лондон, что мне казалось, он стал советником Короны, и он часто упоминал, что этот Фрэзьер-Пайк был его тамошним банкиром. Затем как-то утром горничная позвонила мне в офис и сообщила о том, что этому Казанове срочно позвонил из Лондона Ф. П., но она не знала, где он. Она дала мне номер и соединилась с кем-то — полагаю, это была секретарша, — и сказала, что М. Лоувел желает связаться с Ф. П. Меня тут же приветствовал энергичный голос, который с восторгом сообщил: «Дорогой, я буду в Нью-Йорке завтра, и мы сможем провести вместе целых пять дней!» Я ответила: «Как прелестно» и повесила трубку.

— Она вращается в нужных для осуществления ее целей кругах, — хмыкнул Гидеон Логан. — Энди — «мальчик Ванфландерен» будет одевать ее в соболя и дарить ей драгоценности, пока это ему не надоест.

Вараку пришлось быстро сменить тему. Если он был прав в том, что среди сидящих вокруг стола находится предатель, а он был прав — все, что здесь будет сказано об Ардис Ванфландерен, станет ей известно, и он не мог больше рисковать.

— Судя по реакции присутствующих, — сказал он без выражения, — мы можем допустить, что есть некоторые оппортунисты, которые способны на все. Однако это неважно. — (Наблюдай за ними. За каждым лицом). — Она хорошо служит вице-президенту, но это для нас несущественно… Вернемся к нашему кандидату. Все идет по расписанию. Газеты среднего запада, начиная с Чикаго, будут первыми, кто начнет восхвалять его достоинства как в передовицах, так и на других полосах. Им всем были переданы обширные материалы о происхождении и квалификации Кендрика, а также записи слушаний комитета Партриджа, программы Фоксли-шоу и его собственной довольно-таки интересной пресс-конференции. Отсюда сведения распространятся на восток и на запад.

— Как к ним подобрались, Милош? — спросил Сэмюэль Уинтерс. — Я имею в виду репортеров и журналистов.

— Специальный законный комитет, который мы сформировали в Денвере. Брошенное в плодородную почву семя растет быстро. Отделение партии в Колорадо проявило энтузиазм, особенно когда были вложены деньги донорами, которые настаивали на том, чтобы остаться неизвестными. Государственные функционеры предвидят потенциально жизнеспособного кандидата и источник необходимых средств, чтобы запустить его на орбиту, а также надеются на внимание, которое все это может привлечь к Колорадо. Победа или поражение — они все равно ничего не теряют.

— Эти необходимые средства могут стать юридической проблемой, — сказала Маргарет Лоувел.

— Ничего страшного, мадам. Они переводятся постепенно, ни одна сумма не превышает юридических ограничений, установленных законом о выборах, а закон этот, по моему мнению, довольно туманный.

— Если мне понадобится юрист, я обращусь к вам, Милош, — улыбнулась Лоувел и откинулась на спинку кресла.

— Я предоставил каждому из вас копию списка газет, журналисты и репортеры которых заняты на этом этапе.

— Их нужно сжечь в нашей печи, — тихо вставил Уинтерс.

— Конечно. Естественно. Обязательно, — прозвучал хор спокойных ответов.

Кто был лжецом?

— Скажите мне вот что, Варак, — подал голос херувимоподобный Сандстром. — Исходя из того, что мы знаем, из того, что вы нам сообщили, наш кандидат совсем не проявляет того страстного, до колик в животе, желания, о котором мы так много слышим. Разве это не исключительно важно? Разве он не должен в конечном счете хотеть эту должность?

— Он ее захочет, сэр. Насколько нам известно, он из тех, кого можно назвать кабинетным активистом, который не покидает свой кабинет до тех пор, пока обстановка не потребует от него решительных действий.

— Боже правый, Сэмюэль, он тоже раввин?

— Вряд ли, мистер Мендель, — ответил чех, позволив себе сдержанно усмехнуться. — То, что я пытался сказать, без сомнения, выражено плохо.

— Зато суть прекрасна, Милош.

— Спасибо, сэр, вы очень добры. Но я пытаюсь сказать, что во время двух драматических периодов своей жизни, один из которых был чрезвычайно опасен лично для него, он выбирал наиболее трудный путь, так как чувствовал, что сможет изменить ситуацию к лучшему. Первый — это его решение заменить коррумпированного конгрессмена; второй, конечно, Оман. Короче говоря, его опять нужно убедить, что его личность, его способности крайне необходимы для блага страны.