Повестка в космос

Зверь не шевелился. Здоровая, словно бегемот, туша не подавала никаких признаков жизни. Длинные мягкие конечности бессильно разбросаны по камням. Ауаника тонкими дрожащими руками поднимала камень и ухала его вниз, на голову бегемота. Чмок! Из последних сил поднимала камень снова. Чмок!

— Ари! — прошептал я в ужасе. Сощурившись, я вдруг разглядел, что позади нее виднеется еще какое-то тело, тоже неподвижное. И рядом с бегемотом тоже кто-то лежал. Я сделал шаг вперед.

Ауаника отбросила камень. Тяжело дыша, она секунд пять не двигалась, а потом зашагала к плато. Наклонилась, выхватила тонкую шею, рванула на себя. Упала, но тут же поднялась. Подобрав ближайший камень, тяжело опустила его на голову мертвому существу. Хрустнула кость.

— Что ты делаешь? — прошептал я, но тут же забыл про вопрос. Я вдруг разглядел это плато. Глаза привыкли к темноте, и я увидел, куда попал.

Все пространство вдаль было завалено тушами мертвых существ. Гигантское кладбище. Оцепеневший, я шагнул ближе, разглядеть, поверить в то, что вижу. Головы, лапы, натянутая кожа, мохнатые хвосты, перья. Груда. Большие, длинные, мясистые, придавленная тушами мелочь, какие-то носатые уроды, будто пеликаны с толстенной шеей, — масса теряла очертания и сливалась вдали в единое черное месиво. Планетарный скотомогильник…

Ари раздолбила голову бесформенному страусу. От звука ее надсадного дыхания в сумраке пробирала дрожь. Она снова шагнула к куче.

— Ари! — Она не слышала меня. — Ари! — Я подбежал, схватил ее за руку. Она устало попыталась вырваться.

— Надо убить, — проговорила она. — Надо убить… — Она вдруг заметила меня, глаза расширились. — Гри-и-ша! — Сама вцепилась мне в руку, подобралась губами к лицу. — Надо убить всех! Они лежат… Так больно! Я не могу вынести! Они все сошли с ума! — шептала она, повиснув на мне всем телом. — Помоги! Надо убить!

Я потерял дар речи. Ее лицо с черными дырами глаз искажалось надсадным безумием. Судорожно я стал отцеплять ее от себя.

— Гри-и-ша! Надо убить! — умоляла она.

Я оттолкнул ее маленькое тело, она упала. Тут же забыв про меня, поползла к трупам, начала копошиться. Меня затошнило. В отчаянии я огляделся по сторонам. Сияние красно-коричневого заката заливало могильник чернотой. Лес высился сзади мертвой стеной. «Нам конец», — вдруг подумал я.

Я подошел к ней, нагнулся и рванул вверх. Легкое тело чуть не взлетело. Она цеплялась руками за что-то внизу. Я рванул еще раз. Перехватившись, закинул на плечо, замычал — было жутко неудобно. Зашагал обратно в лес, желая как можно быстрее заслониться от могильника стволами. Ауаника что-то говорила, дергалась, но я был не в силах слышать ее и понимать — быстро, проседая под грузом тела, шагал вперед.

Вернувшись на место стоянки, я скинул ее на землю. Ноги подгибались. Я устало опустился возле неподвижного тела. Даже голова кружилась, настолько вымотал меня марш-бросок.

Тронул ее за плечо. Она не прореагировала.

— Ари?

Я опасался, что она повредилась рассудком. Вид гигантского скотомогильника до сих пор стоял в голове тошнотворным воспоминанием. Бедная ауаника же совсем съехала с катушек, раз принялась всем животным головы разбивать. Лишь бы она опомнилась. Психбольниц тут поблизости нет, а роль медбрата мне не по зубам. Я снова тронул ее за плечо.

— Ари, ты как? Ты в порядке? Хочешь водички? — Я достал бутылку.

Она подняла голову. Листья застряли у нее в гриве, темные глаза сливались с вечерним сумраком.

— Мы вернуться и убить их, — негромко произнесла она.

Я покачал головой:

— Ари, ты испугалась. Не бойся, я с тобой. Мы туда больше не пойдем. Все хорошо. Нам надо идти дальше.

— Ты не понимаешь. — Лицо скривилось в непонятной гримасе. — Они все живые. Они живые там. Мы должны убить.

— Ари, ты испугалась, у тебя шок. Нет никого живого. Там кладбище. Свалка. Все мертвы. Я не знаю, кто это сделал, но нам лучше и не знать. К черту это место. Сейчас пойдем дальше, нам все равно в другую сторону…

— Ты не понимаешь… — прошептала она.

— Да все я понимаю! — крикнул я. — Очнись уже! — Я вскочил. — Идем! Не фиг тут рассиживаться. Скоро ночь. Меня задолбало это место! Я понятия не имею, чего нам ждать ночью, как мы переживем ее. Возвращаемся к началу пути, если дорог так и не найдем — хрен с ними, значит, нет тут никого. Хотя, наверное, есть, но мы про него ничего не знаем. Делаем стоянку возле поля и тупо ждем рассвета. Будем жрать эти колосья и надеяться, что никто не выползет к нам из леса в темноте. Как тебе такой план? Хреновый? А другого нет! Так что вставай и пойдем дальше.

Она изогнулась и стала шарить вокруг себя, запуская руки под шуршащие листья.

— Что ты делаешь? — спросил я. — Хватит! Она вдруг резко бросила в меня что-то.

— Убей его! — крикнула она.