Повествование вардапета Аристакэса Ластиверци

Наступили для нас дни мучений,
и постигли нас великие бедствия,
ибо переполнилась мера грехов,
и суетный глас наш вознесся к богу!
Каждый смертный свой путь осквернил,
страна исполнилась нечестивости,
убавилась справедливость, возросло беспутство,
мирянин и иерей изолгались перед богом.
Вот почему племена инородные
смогли изгнать нас из обиталища нашего,
/22

/ и поругана наша честь и слава.Иссякло дыхание, мы гибнем в отчаянии,
нас поглотила всемогущая смерть,
а преисподняя смолчала при этом!
Со всех сторон потянулись к нам руки,
и в дни нашей гибели не пощадила судьба и тех,
кто избежал кары [в прошлом].
Сменились поколения,
иссякло плодотворное дыхание жизни...
Утвердившиеся на чужбине
ушли во второе изгнание,—
их изгнали мятежные бродяги![39]
И, отторгнутые от любимых, мечом пощаженных,
они рассеялись как звезды-планеты.
С четырех сторон ныне войны проснулись:
с востока — меч, с запада — гибель,
с севера — пламя, с юга — смерть!
Радостям пришел конец,
умолкли звуки лиры,
рокот кимвалов умолк,
и вознеслись рыдания[40]...

Но довольно! Нам пора обратиться к повествованию, отсюда и начать, дабы сделать рассказ наш понятным.

После смерти Давита Куропалата[41],— а был он могучий и щедрый созидатель, пекся о бедных и воистину [воплощал] мирное начало, ибо в его время каждый отдыхал под своим виноградным кустом и смоковницей[42], — после его смерти самодержавный император ромеев[43] Василий[44] в двадцать пятый /23/ год своего царствования двинулся с огромными силами и прибыл в гавар Екелеац[45], не раз отказываясь от роздыха. Навстречу Василию вышел полк азатов[46] Тайка[47], он их щедро и по заслугам одарил, а они, получив утверждение в своих владельческих правах и высокие титулы, радовались и ликовали. Но исполнилось на них пророчество вдохновенного певца Давида: «они как трава — утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает»[48]. Император перешел в область Албри и остановился на ночлег близ крепости Хавачич[49]. И там по какой-то причине произошла стычка между западным войском, так называемыми эрузами[50], и азатским полком, причем погибло 30 знатнейших азатов. И это постигло их не без причины, ибо в великий четверг во время таинства литургии они подмешали смертельного яду и напоили [Давита]. Задушили блаженного мужа, ибо были недовольны его действиями и уповали на обещания, данные до этого императором[51]. Посему бог воздал им по справедливости — соответственно их деяниям. В этот день никто из тайских азатов не избежал [возмездия], никто не спасся, но всех их немедленно казнили. Это их порицает Исаия, говоря: «За то, что этот народ пренебрегает водами Силоама, текущими тихо, и восхищается Рецином и сыном Ремаилиным, наведет на него Господь воды реки бурные и большие — царя Ассирийского со всею славою его...»[52]. Но довольно об этом.

/24/ Туда же явился апхазскийцарь Багарат[53] и его отец Гургэн[54]. Самодержавный император воздал им великие почести, Багарату пожаловал титул куропалата, а отцу его — магистра[55] и отпустил их с миром. Сам же пересек Харк[56] и Маназкерт[57] и, используя их в качестве опоры, повернул на Багреванд[58], прибыл в город Ухтеац[59], овладел множеством крепостей и городов. Он назначил там чиновников, судей и надсмотрщиков, а сам с миром пустился в путь и прибыл в свой царский город Константинополь. Это было в 450 году[60], и в стране на 14 лет воцарился мир[61].