Повествования разных времен

— Соображаю. Я говорю не о пистолете Макарова. А — о портативном магнитофоне, о негромоздкой фото- и даже кинокамере. Была бы у меня с собой эта элементарная техника, я бы знал сейчас, что вам ответить, что предлагать конкретно.

— Не все умеют обращаться с этой техникой, — возразил, несколько успокоившись, Главный. — А пристегивать каждый раз фотокора и кого там еще… Да, мы это практикуем иногда, но вводить в систему… Нет, слишком дорогое удовольствие!

— Сейчас едва ли не каждый второй школьник запросто обращается с этой техникой. И каждый профессиональный журналист обязан в совершенстве владеть ею. Как солдат — личным оружием. Кто не умеет — обучить…

— А вы-то сами умеете?

— Когда-то баловался на досуге. Но практики, понятно, маловато. А вменить бы в обязанность да снабдить материальной частью… Разве это такая уж неразрешимая проблема? Мы чуть ли не в каждом номере пишем об НТР, к месту и не к месту, а сами работаем на уровне начала века.

— Не такой уж низкий уровень, между прочим.

— Согласен.

— И на том спасибо. — Главный иронически хмыкнул. — А то знаете, Виктор Максимович, добиться вашего согласия подчас, когда упретесь… Даже мне не всегда удается! Вот смотрю я на самых разных людей. И прихожу к выводу, что все они делятся на четыре категории. Скажем, бестолковые, но послушные, с такими работать трудно, однако можно. Толковые и притом послушные — это редкостные натуры, идеал, можно сказать. Есть еще бестолковые да к тому же непослушные, с такими наплачешься. И наконец, толковые, но непослушные, вроде вас… Ладно, поговорили по душам, хорошего понемножку! Идите, продолжайте работать. А я еще подумаю, как тут быть… Идите.

КЛЕВЕТА

(Тоже сочинение Аркадия Котикова)

Осел гуляет по дороге и дышит свежим вечерним воздухом. Справа и слева все распахано. А вдоль дороги трава растет. Не много ее, конечно. Но для одного осла вполне достаточно.

Осел щиплет траву. Неторопливо прядает ушами…

В ноздрю залетел комар. Осел чихнул.

— Будь здоров, — раздалось где-то поблизости.

— Будь здоров, — повторили совсем рядом.

Осел внимательно поглядел на высокие стебли молочая. Увидел гусеницу с человеческий палец. Такая же зеленая, как молочай, только по бокам замысловатые узоры. А сзади рог торчит. И не поймешь, где же все-таки у нее голова, спереди или сзади. Осел знал, что гусеница плохо воспитана и никогда не скажет «будь здоров». Но никого больше не было видно.

Тут комар залетел в другую ноздрю. Осел снова чихнул.

— Будь здоров, — и на дорогу выбежал суетливый перепел, похожий на слишком большого воробья и слишком маленькую курицу.

— Спасибо, — ответил осел. — Добрый вечер. Как живешь?

— Как живу? Так себе.

— А что? — и осел глубокомысленно пожевал губами. — У тебя какие-нибудь неприятности?

— Как всегда. Все кругом перепахали, прятаться негде. Хорошо еще, я бегать привык. За день где только не побываешь.

— Да-а, — многозначительно протянул осел и вздохнул, выражая тем самым свое сочувствие.

— По пути, — продолжал перепел, — я повстречал зайцев. Не тех, что за оврагом, а тех, что возле бахчи. Они о тебе говорили, осел.

— Что же они про меня говорили?

— Да, как сказать… Неловко вроде, — замялся перепел. — Я ведь не сорока какая-нибудь.

— Если скажешь, вместе пойдем пить, — пообещал осел. — Я знаю здесь неподалеку хорошую лужу. Никогда не высыхает.

— Пить пойдем! — обрадовался перепел. И рассказал, что зайцы говорили, будто у него, осла, длинные уши.

Осел долго не мог опомниться. В начале он молчал, тупо уставившись на перепела и отвесив губу. Затем топнул ногой, крутнул хвостом и начал громко возмущаться.

Какая дерзость! Какая наглая ложь! С утра до ночи работаешь, как ишак, приносишь пользу. А эти вредители лесополос, куцехвостые бездельники, косоглазые болтуны… Эти облезлые трусишки осмелились говорить, что у него длинные уши!

Немного успокоившись, осел заявил перепелу:

— Если увидишь этих гнусных клеветников, передай им известную человеческую пословицу: «Ври, да знай меру». Передай, что они валят с больной головы на здоровую. Это у них длинные уши, а не у меня. Так и передай!

Услышав от перепела все, что было сказано ослом, зайцы запротестовали.

— Неправда, ложь, враки! — верещали они, перебивая друг друга и стуча лапами. — Неслыханная клевета! Мы ежеминутно рискуем жизнью, гибнем от лисы и филина, от собаки и человека. А этот зажравшийся упрямец, эта безмозглая карикатура на лошадь смеет утверждать, что у нас длинные уши! В то время как именно у ослов длинные уши, это известно любому зайчонку.

— Спать пора! Спокойной ночи, зайцы, — сказал перепел и скрылся в траве.

Но зайцы всю ночь кричали и стучали лапами, проклиная длинноухого клеветника-осла.

А осел спал неспокойно, часто вздыхал, переступал с ноги на ногу. Ему снились длинноухие клеветники-зайцы.

ЗОНТ БЕЗ ДОЖДЯ

Зав снова и снова перечитывал гранки, никак не мог сосредоточиться, уразуметь, в чем тут закавыка. Устал…