Отец. Приятно слышать. Адрес не забыл, а?
Алан. Да ладно тебе, пап.
Отец. Знай. Всегда считал тебя умницей. Так что до встречи утром.
Алан. Отлично!
Отец
Алан
Отец. Из Атлантик-Сити. Которому ты заказ оформлял.
Алан. Э-э-э… все в порядке.
Отец. В порядке? Рад слышать… Потому что он звонил мне сегодня.
Алан
Отец. Да, именно.
Алан
Отец. Да… заработали.
Алан. И сколько?
Отец. Сколько? Угадай.
Алан. Ну, пап, я…
Отец. Нет, ты угадай, угадай.
Алан. Ничего?
Отец. Попал! Прямо в точку!
Алан. Минуточку, минуточку…
Отец. Хорошо провел уикэнд, балбес? Сколько это стоит — кататься на горных лыжах целых четыре дня? Три тысячи долларов в день. Балбес.
Алан. Я пытался ему дозвониться. Но не смог.
Отец. Летя с горы. Пора тебе в олимпийцы записаться.
Алан
Отец. И куда будешь звонить?
Алан. В Атлантик-Сити.
Отец. И с кем говорить собираешься? С Папой Римским? Он здесь, в Нью-Йорке.
Алан. В Нью-Йорке?
Отец. В гостинице «Кройден». Два дня сидит и ждет, пока ты там в снежки наиграешься.
Алан. Пап, обещаю. Я клиента не потеряю.
Отец. Вот как? Хорошо поешь. Хочешь, список покажу? Неоплаченных счетов?
Алан. Никак не мог приехать раньше. И лыжи здесь ни при чем.
Отец. Ну извини, забыл. Женщины, гольф и яхты в далеком прошлом. Ну ты просто гигант. Ты первый среди балбесов.
Алан. Зачем ты так? Я бизнесом давно занимаюсь.
Отец. Два года. Из всех шести лет только два. Мой бухгалтер все подсчитал.
Алан. Ну спасибо.
Отец. И это мой сын. Мои конкуренты и то больше помогли.
Алан. А ты как думал? Ты со мной так обращаешься.
Отец
Алан. К чему ты ведешь?
Отец. К тому, к тому, что гуляешь все государственные праздники, еврейские, католические… В прошлом году и Хэллоуин.
Алан. Я был болен.
Отец. Ты на работу больной пришел. С перепоя.
Алан. Во-первых, это неправда. Во-вторых, что за радость приходить в контору? Я тебе не нужен. Ни разу совета моего не спросил, так ведь?
Отец. А что горнолыжник понимает в восковых фруктах?
Алан. Вот видишь? Вот видишь?! Ты меня даже не слушаешь.
Отец
Алан. Я приходил. Целых три года. Но тогда я был «слишком молод», чтоб ты мог прислушаться ко мне. А теперь, в моей квартире, обзываешь. меня балбесом. Не уважаешь ты меня ни капли. Сторожа уважаешь больше.
Отец. По крайней мере, я знаю, где он ночь проводит.
Алан. Про меня тоже знаешь, что я балдею по ночам. Ну и что в этом плохого? В конце концов, это мое дело.
Отец. Но только не четыре ночи подряд. Да мне-то что?
Алан. А почему это я балбес?
Отец. Ты женат?
Алан. Нет.
Отец. Вот поэтому и балбес!
Алан. Женюсь, потерпи.
Отец. Это я уже четыре года слышу. Когда тебе было двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два. Сейчас тебе уже тридцать три, а ты все еще холостяк. Так что балбес ты и есть.
Алан. А после тридцати трех уже нельзя, да? Да, я хочу взять максимум от жизни, как любой нормальный здоровый американский парень.
Отец. Здоров-то ты — это факт, и американец, но только не нормальный.
Алан. Это почему же?
Отец. А ты на брата своего посмотри, вот он нормальный. Из него выйдет толк, паренек что надо. Никогда не будет таким как ты. Ни за что.
Алан. Думаешь? А вдруг ошибаешься?
Отец. Я в нем уверен на все сто. На фабрику приходит первым, работает полный день. Нет, за этого я буду спокоен всегда.
Алан. А ты почту с утра читал?
Отец. Что?
Алан. Ничего.
Отец. Ладно, хватит, разболтались. Завтра в восемь ЖДУ тебя в офисе.
Алан. В восемь? Там еще никого не будет.
Отец. Ты будешь. И будешь работать по вечерам и по воскресеньям, и по праздникам, и дням рождений, и в отпуск. Я устал быть отцом. И надоело. С этого момента я босс.
Алан. Но в восемь… это уже слишком, пап. До девяти все равно заняться нечем.
Отец
Алан. Ладно, ладно, буду.
Отец. Со счетом от Мельтцера. Если не будет подписан… вылетишь
Алан. Я постараюсь. Очень.
Отец. Постараться мало. Надо чудо совершить.
В восемь со счетом от Мельтцера…
Алан. Понял.