Повезло (ЛП)

– Я просто только что понял, что наш первый раз должен случиться не на раскладушке в клинике, не на кухонной стойке и даже не в этой очаровательной ванне. И хоть я чуть не умер дожидаясь, все равно рад, что раньше у нас ничего не получилось. – Он коснулся щеки Эвы – невесомо, словно поцелуем. – Я хочу нежно. Медленно и сладко. Хочу смаковать тебя.

Полотенце мятой грудой упало на пол – наверное, вместе с ее сердцем. А когда Джордан поднял Эву на руки и отнес к большой кованой кровати, образовавшаяся в груди пустота заполнилась.

– Джордан…

– Эва. – Он уложил ее на простыни. – Дай полюбоваться тобой.

***

Она просто… роскошная. Наверное, это самое подходящее слово. Темные волосы выбились из какого-то узла на макушке и рассыпались по плечам. Пышная округлая грудь, розовая после ванной, переходила в тонкую талию. Женственные бедра – руки чесались их обласкать – в стройные красивые ноги.

Темно-карие испанские глаза блестели от нетерпения.

Но Джордан не хотел торопить события.

Он сказал чистую правду. Ему не хотелось, чтобы их первый раз – первый из многих, если Джордан добьется своего – случился из-за простой похоти или второпях. Потому он собрал в кулак весь свой самоконтроль. Эва должна запомнить это до конца жизни.

До конца их жизни. Вместе.

Джордан улыбнулся, опустился на кровать и, воспользовавшись тем, что матрас прогнулся, подмял Эву под себя. А затем снова поцеловал, нежно и собственнически.

***

Эва ощутила эту открытую властность. И пока разумная часть мозга буквально вопила, мол, это ошибка, чисто женская романтическая сторона натуры томно вздохнула и покорилась. Тело Джордана было большим и абсолютно мужским, губы – твердыми, язык – горячим. А руки – эти волшебные руки – уверенно ее ласкали.

– Эва, – благоговейно прошептал он и нежно обхватил ладонями ее грудь, лениво обводя соски.

А затем склонился и принялся их посасывать.

«Еще».

Жар влажного рта заставлял трепетать. Джордан покусывал ключицу Эвы, гладил ее живот.

Затем широко раздвинул ей ноги и продолжил уничтожать.

Горячий сладкий и совершенно дикий оргазм пронесся по телу. Завладел каждой клеточкой, снес разум, и Эва словно рассыпалась на миллион кусочков, цепляясь за простыни.

Все еще дрожа, она пыталась отдышаться, а Джордан поглаживал ее ногу.

– Умница. – Он лизнул ямку пупка Эвы.

– Прямо сейчас? Вот уж вряд ли.

Джордан хмыкнул, постепенно продвигаясь выше.

– Мы только начали.

– Учитывая, что я превратилась в человеческий пудинг, пожалуй, я уже закончила.

– Пудинг? Наверное, мне стоит попробовать.

Он вошел в лоно Эвы и, не спуская с нее полных триумфа синих глаз, поймал ртом вздох, после чего отстранился и замер, давая возможность привыкнуть к ощущению.

***

– Посмотри на меня, Эва. Посмотри и знай: это не просто секс.

Это всё.

Найдя ритм, Джордан задвигался глубоко в ней, подтверждая свои слова. Испачканные в масле тела скользили друг о друга. Ароматный воздух наполнился звуками удовольствия.

Джордан цеплялся за остатки контроля как утопающий за соломинку.

Но когда Эва вонзила ногти ему в спину и стала выкрикивать его имя, он сорвался, закинул ее ноги себе на плечи, сцепил их руки и задвигался быстро и мощно.

***

Открытая, беззащитная, Эва яростно двигалась навстречу. В пылающем взгляде Джордана светился безмолвный вызов.

Она принадлежала ему. И в этот миг он принадлежал ей. Достигнув пика, Джордан излился в ее лоно.

– О боже.

Затем повернул голову, поцеловал в шею и, отдышавшись, ответил:

– Говорил же, что мы его увидим.

Эва рассмеялась:

– Если бы я чувствовала ноги, то отвесила бы пинка по твоей самодовольной заднице.

– Если б я чувствовал свою задницу, то непременно прокомментировал бы царапины, что ты там оставила. Я…

– Что? – переспросила Эва, когда он осекся.

***

– Ничего. Неважно. – Джордан стряхнул странное чувство дежавю и, собрав остатки сил, погладил ее пальцем по щеке. – Ты такая красивая.

Эва примостилась рядом, словно довольная кошка.

– Поздновато для комплиментов, ты уже затащил меня в постель.

– Да уж. – Джордан легко поцеловал любимую. – Просто до меня дошло, что, наверное, стоит извиниться.

– За то, что затащил в постель?

– Черта с два. За то, что впустил Финна. Я попытался оставить его в машине, он начал скулить и… Ладно, если честно, я собирался использовать его грустный вид, чтобы убедить тебя впустить меня в дом. Кстати, я тебя еще отругаю за незапертую дверь, хоть это мне и помогло. Как бы то ни было, боюсь, он разбил твою лампу.

***

– А, так вот что грохнулось. – Хотя сейчас Эве было совершенно все равно. Голова кружилась, будто она выкупалась не в лаванде, а в шампанском. – Где он, кстати?

– Я запер его на кухне. У нас примерно минут десять, пока он не устроил концерт в знак протеста. – Джордан перекатился на бок и сам негромко застонал. – Так. – Он провел рукой по лицу. – Даже не знаю, что хуже: оказаться лицом к лицу с Ослом или понять, что Одноглазый Джек смотрел, как мы занимаемся сексом.

Упомянутый кот хлестнул хвостом со своего места на подоконнике.

– Ну, он же одноглазый. Значит, сильно много не увидел.

Джордан рассмеялся и спустил игрушку на пол.