Повинуюсь и слушаю

Однако, это не единственный крик, который услышали разгоряченные зрители. Фред тоже пылася сбросить Миранду с себя, но не тут-то было — девушка недаром приехала с ранчо, где с малых лет обучалась езде на быках. Она крепко прижала его бедрами и продолжала насаживать себя на его торчащий член.

— Да слезь ты с меня, сука драная! — завопил Фред.

Его лицо повернулось к другой паре, где на его Гуле прыгал какой-то лось.

— Нет, мы должны коснуться шара! — кричала Миранда и, чуть подумав, добавила. — Йеху-у-у!

Преподаватели на самом верхнем ярусе не могли понять — что приключилось с их ректором Рубатином, который вдруг заметался, закружился и начал махать руками. Его горловой рык заставил дрожать стекла:

— Курлык-курлык!!!

— Не надо было старику смотреть на это зрелище! Перевозбудился и вот результат, — сказал профессор Румпельнос, когда увидел, как ректор залез на памятник с бюстом основателя академии и поднял полы мантии. Как раз над головой основателя…

Снизу же разворачивалась настоящая трагедия. Элмер пыталась выскользнуть, но у неё ничего не выходило — Роберт был настолько близок к финалу, что уже ничего не соображал, кроме одного — надо продолжать.

Миранда тоже не давала сбросить с себя Фреда и тому приходилос ползти, отталкиваясь лопатками от холодного мрамора.

— Масуд, да помоги же мне! — вскрикнула Гуля, когда в трех метрах от себя увидела Фреда.

— Сейчас, милая, сейчас! — кряхтел Фред, подползая ближе.

Вспыхнул яркий свет, и они оба исчезли. Разгоряченные Миранда и Роберт бросились друг на друга и соединились в бурном оргазме. Их руки одновременно коснулись шара и в финал впервые вышли все сорок… Нет, все тридцать восемь человек.

Такое недоразумение и спросить решения было не у кого. Ректор Рубатин тоже исчез в яркой вспышке, оставив после себя дурно пахнущую кучу на верхушке бюста. Долго потом ходили слухи, что Рубатин сгорел на месте, сотворив такое святотатство и выкрикнув громкое, прощальное:

— Курлык!

История двенадцатая, в которой сказка стала былью

— Вот тут можно остановиться! — я щупальцем показал на зелено-голубую планету.

— И зачем же? — скрипнул голос робопаука.

Ох, как же надоел за время полета… Постоянно ноет, упрекает, ехидничает. Так бы и выключил, но боюсь одиночества в огромном пространстве космоса. Да и гербарий для домашнего задания паучара хорошо собирал — почти все нужные планеты облетели. Нет, пусть пока побудет рядом.

— Передохнем, сменим обстановку, запасемся водой и местными растениями. И вообще, зачем я оправдываюсь перед роботом-слугой? Сказал — здесь остановимся, значит, остановимся здесь! Чтобы не пугать аборигенов, выбери точку приземления подальше от жилищ, где-нибудь посреди леса! — и я добавил в голос металлических ноток, для убедительности моргнул чёрной волной.

Это только с виду я размазня размазней, но более жесткого критурианца не найти… По крайней мере в этой метагалактике. И, хотя снаружи я похож на высер местной природы под названием медуза, внутри меня располагается органично выстроенная система жизнедеятельности, которая позволяет функционировать почти в любой среде обитания.

— Ладно, но это негативно отразится на оценках! Если не успеем доставить растения, нас же трасплюктируют! — голос продолжил занудствовать, и я снова задумался о сбросе болтающего балласта.

С каждой секундой зелено-голубая сфера увеличивалась в размерах, стремилась поглотить, растворить в себе. Челнок трясло при входе в атмосферу со страшной силой, казалось, что это не мы приближались к планете, а наоборот — она падала на нас. Обшивка раскалилась, корабль болтало из стороны в сторону, по экранному монитору бегали всполохи огня. Еще рывок и мы вышли из верхних слоев.

— И не нужна нам эта планета, только топливо напрасно расходуем! — проскрипел голос робота.

Я не обращал на него внимания, жадным взором впитывал новые картины: голубоватую дымку на горизонте, желтизну летних полей, зелень дремучих лесов, синие артерии рек. Планета похожа на спящего зверя, по которому шастали мелкие паразиты-аборигены. Их поселения мы тщательно облетали стороной. Среди нагромождений крыш, золотыми куполами сверкали высокие дома, на чьих макушках антеннами возвышались кресты.

Челнок аккуратно приземлился посреди густого зеленого массива. Автоматически прошла наружная маскировка под аборигенскую избу — вдруг нас увидят! Началась традиционная работа космического путешественника в новом пространстве: проба грунта, измерение насыщенности воздуха кислородом, содержание азота и других химических элементов. Приборы мигали и перекликивались между собой.

Я достал тюбик с куруанскими гаунастрами — на вкус, как биркоминские козябутры, зато питательно.

— Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, а к лесу задом! — раскатился снаружи молодецкий рев.

Мы с роботом удивленно переглянулись. Десятиногий паук страдальчески закатил окуляры: мол, я знал, что так и будет.