Повнимательнее, Картер Джонс!

– Повнимательнее, Джонс, – сказал Карсон Кребс.

И снова визгливые крики.

– Мистер Боулз-Фицпатрик, а мяч снова ударится о землю?

– Метко и изящно, – сказал Дворецкий.

– А так положено?

Дворецкий скривился, как от боли. – Обязательно ли повторять лишний раз?

Я пару раз взмахнул битой. – Ладно. Ладно, я понял. Что ж, посмотрим на ваш мяч.

И я на него посмотрел. Еще три раза. В первый раз он пролетел под битой. Во второй – над битой. А в третий – правда-правда, я ничего не выдумываю – обогнул биту. И каждый раз перекладины валились на землю.

– Последняя подача… Это был гугли[14], – сказал Дворецкий. – Пожалуй, было нечестно знакомить вас с ним на данном этапе.

– Да уж, пожалуй, – сказал я.

– Руку с битой не сгибать.

Я постарался не сгибать руку.

– А ноги в коленях, пожалуй, согнуть чуть больше. Приготовьтесь быстро среагировать на мяч, когда он летит к вам.

Я чуть больше согнул ноги в коленях.

– Следите за мячом, пока вы его не отобьете.

Я кивнул.

– Пока не отобьете, – сказал Крозоска.

Я опять кивнул.

– Пока не отобьешь, – сказал Карсон Кребс.

Я опять кивнул.

– Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом[15], – сказал Дворецкий и побежал на меня, и его рука вскинулась и описала петлю, и мяч вырвался из его руки, ударился о землю, отскочил, а я держал биту, не сгибая рук, и чуть больше сгибал ноги в коленях – приготовился быстро среагировать на мяч, когда он подлетит, и я следил за мячом во все глаза, и размахнулся битой, и… знаете, что произошло?

Знаете, что произошло?

Я промазал.

– Если бы вы кидали его нормально, я бы смог отбить, – сказал я.

– Молодой господин Картер, поскольку английский крикет упоминается в источниках в середине шестнадцатого века – то есть когда самые крупные английские колонии на ваших американских берегах состояли из двух-трех покосившихся рыбацких хибарок, – полагаю, я несколько дальше продвинулся в понимании того, можно ли считать мою подачу «нормальной».

Теперь вы сами видите – иногда Дворецкий хуже геморроя…

– Что ж, проверим, сохранил ли сноровку молодой господин Кребс, – сказал Дворецкий. – Господин Баркес, вы не против?

Баркес, видевший все мои провалы с начала до конца, был не против.

Карсон Кребс помог мне снять щитки. Надел сам. Я протянул ему биту. Он взял ее с таким видом, будто знает, что делает.

– Молодой господин Картер, не могли бы вы занять позицию слипа вместо молодого господина Кребса? Спасибо.

– Вот-вот, – сказал Крозоска.

Кребс встал у калитки. Примеряясь, пару раз взмахнул битой. Махал, не сгибая рук, слегка согнув ноги в коленях.

– Итак, готовы? – спросил Дворецкий.

Кребс кивнул.

Дворецкий побежал на Кребса, а Кребс выжидал, выжидал, выжидал, и мяч понесся к нему, отскочил от земли, а Кребс…

В общем, Кребс отбил мяч так, что он пролетел высоко над головами всех слипов.

А точнее, каждый раз отбивал мячи так, что они пролетали высоко над головами всех филдеров из сборной восьмого класса по кроссу, и над моей головой, и над головой Билли Кольта.

Понимаете?

Каждый раз.

Даже с гугли справился.

– Хорошая игра, молодой господин Кребс. Опираетесь на заднюю ногу, стоите совершенно прямо. Посмотреть на вас – вы словно бы учились у самого Сачина Тендулкара[16].

Кребс расплылся в улыбке:

– Я видел его один раз. После матча он подарил мне свою биту.

– Какой благородный жест! Таковы преимущества двух лет жизни в Нью-Дели. Возможно, вы будете любезны показать молодому господину Баркесу, как правильно держать биту? Продолжим.

Как вы догадываетесь, в то утро тренировка сборной восьмого класса по кроссу началась с большим опозданием. Думаете, Крозоску это разозлило? Ничего подобного. Отбивал он гораздо лучше всех – уступал только Карсону Кребсу. А когда снова пришел мой черед, даже дал мне очень полезный совет. – Держи руки чуть пониже, – сказал он. И это сработало. Правда, не против гугли, но четыре раза подряд я отразил мяч.

– Неплохо, – сказал Крозоска.

– Глазомер постепенно вырабатывается, – сказал Кребс.

– А что это? – спросил я.

– Ты внимательно следил за мячом.

Дворецкий улыбнулся.

Я тоже.

В следующую субботу утром мы все снова собрались на питче – я, Билли Кольт, Крозоска и вся сборная восьмого класса по кроссу: свою субботнюю тренировку они перенесли на час раньше, чтобы после пробежки позаниматься крикетом, а еще чтобы мы смылись с футбольного поля до того, как Дельбанко придет орать на своих футболистов: он ошибок не спускает.

На этот раз мы все попробовали подавать, и оказалось, у Билли получается неплохо – Дворецкий сказал: «Молодой господин Уильям, вас ждет многообещающая карьера». Билли даже подловил Карсона Кребса в ситуации «нога перед калиткой». Правда-правда. А в конце тренировки даже запулил настоящий гугли.

– Вы видели это, молодой господин Картер? – сказал Дворецкий. – Он выполнил подачу к ножному столбику[17], но заметили ли вы, что было дальше?

Я пожал плечами.

– Нечто великолепное, – сказал Дворецкий. – Просто великолепное. Мяч свернул к внешнему столбику – так резко, что о большем и мечтать грешно. Полное великолепие.

– Великолепие, – сказал я.