Повод для беспокойства

Джордж лежал на кровати, спустив брюки. Ему делала перевязку медсестра по имени Саманта, немного полноватая, но симпатичная и улыбчивая. Ему всегда нравились женщины в форме. Он знал, что через пару недель, когда отпадет необходимость в перевязках, будет по ним скучать. Как стрижка раз в месяц. Только стригся он всегда у старого киприота, и это было не больно.

Медсестра оттянула пластырь над раной.

– Держитесь, мистер Холл.

Джордж схватился за раму кровати. Медсестра потянула за конец повязки. Сперва розовый бинт поддавался легко, потом застрял. Джордж начал отвлекать себя анаграммами. Медсестра дернула, и оставшийся кусок бинта отклеился от раны, заставив Джорджа произнести несколько слов, совершенно не предназначенных для женских ушей. Он тут же извинился.

– Можете не извиняться.

Медсестра выбросила тампон в урну. Он походил на большой каштан, пропитанный кровью и лимонным кремом.

– Вот и все, осталось наложить новую повязку.

Джордж откинулся на подушку и прикрыл глаза. Теперь, когда он привык к боли, она ему даже нравилась. Он знал ее силу и продолжительность. А когда боль уходила, мысли становились необыкновенно ясными, будто ему прочистили мозг.

Джордж обрадовался, что свадьбы не будет. Хотя для Кэти, конечно, плохо. А может, она тоже рада. Они с ней толком и не поговорили. Если честно, они вообще никогда не говорили о таких вещах. Приехав за ним в больницу, Рэй вел себя немного странно, и это лишь подтверждало, что у них с Кэти не все ладно. В любом случае хорошо, что им больше не грозит нашествие незнакомцев. Он слишком уязвим и не готов выступать с речью.

Кажется, и Джин вздохнула с облегчением. Бедная Джин. Ну и свинью он ей подложил! В последние дни она сама не своя. Переживает за него. Да еще ковер! И все-таки он выходил из спальни, беседовал с женой, делал кое-что по дому.

«Когда окрепну, надо сводить Джин в ресторан», – подумал Джордж. Он слышал хвалебные отзывы о новом ресторанчике в Ондле, где, говорят, прекрасно готовят рыбу.

– Все, – сказала Саманта.

– Спасибо, – ответил Джордж.

Девушка помогла ему подняться. На обратном пути Джордж решил купить жене цветы. Он и забыл, когда последний раз совершал подобный подвиг. Надо ее порадовать. И позвонить насчет коврового покрытия.

81

Джейми ждал потенциального покупателя в квартире на Принс-авеню, где впервые увидел Тони. Владельцы переезжали в Куала-Лумпур. К счастью, аккуратные и бездетные. Ни рисунков на обоях, ни обломков игрушек на полу в столовой (Шона однажды показывала четырехкомнатную квартиру в Финчли, и клиентка подвернула ногу, наступив на Могучего рейнджера). Хозяева жилья на Принс-авеню работали в городе и, судя по всему, в квартире только спали. Девственно-чистая плита. Мебель из IKEA. Эстампы в полированных стальных рамах. Бездушно, зато легко продать.

На кухне Джейми провел кончиками пальцев по стене и вспомнил Тони с кистью в руке, когда тот был для него прекрасным незнакомцем. Только сейчас Джейми окончательно понял, что натворил. Он тянул время. Прятался. Строил свой маленький мирок, казавшийся безопасным. И отдалялся от всех. Теперь в его мире холодно и темно, и он понятия не имеет, как вернуться к солнцу.

В Питерборо, вскоре после того, как Кэти его нокаутировала, Джейми понял – они нужны ему. Сестра, мама с папой, Джейкоб. Порой они доводят его до бешенства, но ведь это его семья. Тони он потерял, и ему просто необходимо место, куда можно прийти, оказавшись в беде. Люди, которым можно позвонить среди ночи. А он все запорол. Устроил сцены в столовой. «Ты ничего не знаешь», – сказала мама. Это правда, они стали чужими, и все из-за него. Какое право он имеет указывать родным, как жить, если сам их не слышит?

Прозвенел звонок. Черт! Джейми глубоко вдохнул, посчитал до десяти, вспомнил, зачем он здесь, и открыл дверь странному типу в парике.

82

Кэти закончила мыть посуду. Джейкоб спал. Рэй сидел за кухонным столом и менял батарейки в телефоне. Она повернулась к нему и вытерла руки.

– Нам надо кое-что обсудить, – сказал Рэй.

– Я знаю, – ответила Кэти.

Наконец-то важный разговор, а не мелочи, вроде того, кто отвезет Джейкоба в сад или какой чай покупать.

– Мне все равно, как мы будем жить, – заявил Рэй, поставив телефон на место, – лишь бы не видеть твоих родственничков.

Кэти уже хотела обидеться, однако поняла – он прав: ее родные вели себя ужасно. Внезапно ей стало смешно, она расхохоталась.

– Извини, что тебе пришлось пережить этот кошмар.

– Было познавательно, – отозвался Рэй.

Она не поняла по его лицу, шутит он или нет, поэтому прекратила хохотать.

– Я сказал твоему папе, что считаю его самым здравомыслящим человеком в вашей семье. – Рэй поставил одну из старых батареек вертикально. – Напугал его. – Вторая батарейка встала рядом с первой. – Надеюсь, с ним все в порядке.

– Будем держать кулаки.

– Джейми – славный малый, – продолжал Рэй.

– Да, – согласилась Кэти.

– Мы с ним хорошо поговорили, в саду.

– О чем?

– О нас с тобой, о нем с Тони.

– Вот как! – Кэти не решилась выспрашивать подробности.

– Геи мне всегда казались странными.

– Лучше не говори этого Джейми.