Повод для беспокойства

Поставщики еды были куда более сговорчивыми. Они почему-то думали, что Кэти только что вышла из больницы, и ей пришлось сочинять на ходу. Она пробормотала что-то об отрицательных результатах анализов, и на другом конце провода раздались восторженные крики. Сказали, что сочтут за честь накормить ее гостей.

В кондитерской, где заказывали торт, вообще не знали об отмене свадьбы и подумали, что Кэти свихнулась.

86

Увидев цветы, Джин расплакалась. Джордж такой странной реакции не ожидал, тем более что букет из ближайшего супермаркета на шедевр вовсе не тянул, даже на его непритязательный вкус. Наверное, жена все еще расстроена его приключением в ванной. Или состоянием ковра, который обещали привести в порядок только на следующей неделе. А может, ссорой с Кэти и Джейми? Отменой свадьбы? Тем, что свадьба все-таки состоится? Или потерей контрольного пакета акций, поскольку Кэти с Рэем взяли организацию на себя? Ее могло огорчить все, что угодно. Джордж знал по опыту – женщина способна расстроиться из-за любой мелочи.

Сам он неохотно примирился с предстоящим торжеством, решив, что будет бороться с трудностями по мере их возникновения. Если Кэти с Рэем, как обычно, все испортят, они, по крайней мере, оплачивают счета сами. Даже необходимость произносить речь пугала Джорджа не так сильно, как раньше. Он чувствовал себя лучше, и трудность не казалась такой уж непреодолимой.

Знай он, что первый брак дочери продлится недолго, сохранил бы черновик предыдущей речи. Наверное, надо начать с краткой биографии. Обрисовать, как крошечная былиночка за тридцать лет превратилась… в кого же она превратилась? В чудесную девушку? В образованную молодую женщину и прекрасную мать? Женщину, которую вы видите перед собой? Все это звучало как-то неправильно.

Лучшую дочь на свете? Это уже чересчур. В мою самую любимую дочь. Точно! Немного с юмором, и не слишком сентиментально. Может, посоветоваться с Джин? Джордж всегда затруднялся найти правильный тон: где нужно посерьезнее, а где – с иронией, и поэтому не произносил речей на пенсионных фуршетах и рождественских вечеринках. У других это получалось лучше.

Не стоит упоминать о первом браке и о трудностях подросткового периода. Кому интересно, как Кэти однажды вылила кофе на электрический камин и чуть не подожгла дом? А может, и интересно, кто его знает. Или рассказать, как она решила стать гонщиком и, без спросу взяв ключи от «Воксхолл Шеветт», въехала в гаражную дверь, чудом не сбив Джейми.

Одно Джордж знал точно – нельзя показывать Кэти речь заранее. Если ей что-то не понравится, она вполне способна отменить свадьбу во второй раз. Он позвонил в ресторан и забронировал столик. Джин все еще грустила, и ей требовалась более действенная терапия, чем цветы. Отзывы оправдались – рыба оказалась выше всяких похвал. Джордж выбрал морского окуня со шпинатом и кедровыми орешками в лужице модного французского соуса. А Джин – форель.

Во время основного блюда жена все еще пребывала в мрачном расположении духа. Когда принесли десерт, Джордж утратил бдительность и спросил, что с ней. Она долго молчала. Он ее прекрасно понимал. В последнее время он тоже испытывал умственные колебания, которые трудно облечь в слова.

– В больнице… – произнесла наконец Джин.

– Что?

– Я кое-что сказала Кэти…

– И что же? – Джордж расслабился. Обычные трения между матерью и дочерью. То ругаются, то обнимаются.

– Я сделала глупость.

– Уверен, что нет.

– Сказала, что рада отмене свадьбы.

– Ну и что?

– И что мы с самого начала сомневались в Рэе.

– Так и есть.

– Она передала ему мои слова. Я точно знаю. Я прочла это в его глазах.

Джордж переваривал минуты две. Когда возникают проблемы у мужчин, они просят совета. А женщинам надо лишь сказать, что ты их понимаешь. Дэвид однажды заявил подобное, когда они еще работали в «Шефердс» и сын Памелы попал в секту.

– Ты боишься, что Рэй тебя ненавидит, – сказал он.

– Не меня, а нас. – Джин заметно приободрилась.

– Ну, я думаю, он всегда догадывался, что мы с ним расходимся во взглядах.

– Это не то же самое, что сказать вслух.

– Ты права. И знаешь, Рэй вел себя как-то странно, когда приехал за мной в больницу.

– В каком смысле? – снова разволновалась Джин.

– Ну… – Джордж порылся в памяти, не было ли в их встрече чего-то, что может расстроить жену. – Он сказал, что дома ужасный бардак.

– Правильно сказал.

– И что я – самый здравомыслящий в нашей семье. Видно, хотел пошутить.

Наверное, шутка была смешнее, чем показалось Джорджу: Джин тихонько засмеялась.

– Я подумал, что это несправедливо по отношению к тебе, – он взял Джин за руку. – Люблю, когда ты смеешься. Так давно не слышал твоего смеха.

Джин заплакала.

– Я знаю, что делать, – решительно проговорил Джордж, отпустив ее руку. – Я ему позвоню. И все улажу.

– Думаешь, это разумно?

– Я уж знаю, поверь мне.

Он не знал, разумно ли это и можно ли ему верить. Если честно, он и сам не понимал, зачем принял это безрассудное решение. Но отступать было поздно. И очень хотелось порадовать Джин.

87