Повод для оптимизма? Прощалки

Так вот, узнав, что фильм снимался в Литве, я сразу вспомнил книгу Руты Ванагайте, которая называется «Наши». Эта книга вышла в Литве в 2015 году, и это была сенсация своего рода, поскольку это книга о том, как уничтожали евреев в Литве. И этим занимались не какие-то зондеркоманды, не какие-то злодеи, а этим занималось, можно сказать, все население. Собственно, книга поэтому и называется «Наши». И было убито очень быстро и очень кровавым образом около 200 тысяч евреев в этой самой Литве. И Рута Ванагайте написала об этом книгу.

Надо сказать, что в Литве многие поддержали ее. Однако еще больше, видимо, населения ее осудило за то, что она «расковыряла» эту скрытую рану. Но книга вышла и стала бестселлером.

Я бы очень хотел взять интервью у Ванагайте, может быть, она услышит меня и свяжется со мной. Вряд ли, но я на это надеюсь. Думаю, ей сейчас приходится очень непросто, потому что она подвергла сомнению героизм одного литовского партизана, который воевал против Советского Союза. Он был из «лесных братьев» и считался большим героем в Литве, а она представила материал, который вызывает сомнение по этому вопросу, за что ее уже стали проклинать практически все. Кто-то даже сказал: «Нельзя отнимать у нас наших героев, потому что без них с чем мы останемся?»

Вообще я этот аргумент уже где-то слышал. А вы?

* * *

Наша программа не выходила в эфир 7 мая, потому что в этот день была инаугурация президента РФ, а в такой день сетка, конечно же, меняется, и меняется очень основательно.

А сегодня не выходной и не праздник, и поэтому программа в эфире. Но я хотел бы поздравить вас с некоторым праздником, я его называю «праздником торжества трезвого ума». Я имею в виду серьезные изменения, внесенные в «Законопроект об антисанкциях», точнее, о санкциях, которые Государственная дума предложила ввести против США за то, что американцы ввели против нас санкции. Это такие контрсанкции.

Первоначальный вариант этих контрсанкций, против которого ни один депутат не проголосовал, предусматривал, среди прочего, запрет или введение ограничений на закупки Россией лекарственных средств из США и поддержавших американские санкции государств. Это, конечно, ударило бы по их фармацевтической промышленности, но понимаете, никто бы там от этого не умер. А вот как бы это по нам ударило – это вопрос, потому что либо этих лекарств у нас нет, либо у нас есть так называемые дженерики, которые работают совсем не так. И конечно, это могло бы закончиться очень даже плохо.

Так вот, это все убрали, потому что общество возмутилось, и это очень радостное событие, как мне кажется.

Но есть и новый повод для беспокойства. Спикеры обеих палат – Вячеслав Володин и Валентина Матвиенко, при участии лидеров всех фракций Думы, должны были сегодня внести на рассмотрение Государственной думы другой законопроект. Он предусматривает уголовную ответственность за оказание властям других государств помощи при введении санкций против российских граждан и компаний.

Честно говоря, я ничего не понял. Каким образом, например, я могу помочь другим государствам ввести санкции против нас? Тем, что я поддерживаю то, что мы делаем в Донбассе? Или тем, что я, скажем, за присоединение Крыма? Вот как это должно происходить?

В общем, я человек не очень сообразительный и был бы признателен, если бы авторы этого замечательного законопроекта объяснили мне, о чем идет речь. Потому что речь идет об уголовном наказании и даже о тюремном заключении за такое дело. Поэтому очень прошу вас, объясните мне, что вы имеете в виду.

* * *

Я помню, как лет тридцать-сорок тому назад люди боялись ядерного конфликта. Это по-настоящему занимало нас, и об этой опасности делали фильмы. Был знаменитый американский фильм «На следующий день». Были и другие. Словом, эта тема была главной и в газетах, и в кино, и на телевидении. Реальная угроза ядерной катастрофы просто сопровождала нас, была частью нашей жизни.

Сегодня ничего подобного нет, ни у нас, ни в Европе, ни в Соединенных Штатах, и я никак не пойму почему. Ядерное оружие ведь никуда не делось, более того, оно стало еще более страшным, более точным, более разрушительным. Но это как будто никого не занимает. Нет протестов, нет демонстраций, требований, и вообще этой темы нет в СМИ. И я говорю не только о нас, а вообще. Этого нет. Я никак не могу понять почему.

Правда, один человек сказал мне так: «Понимаешь, в начале 90-х казалось, что этот страх ушел навсегда, а теперь, когда он вернулся, людям не хочется об этом думать, они просто закрывают этот вопрос и не желают о нем знать». Может быть, он и прав, хотя все-таки положение страуса, с головой в песке и когда торчит сами знаете что, не самое правильное.

* * *

Как вам известно, я не вчера родился. Я не имею в виду в буквальном смысле, а в том смысле, что, в общем, меня удивить довольно трудно, но, оказывается, возможно. Хочу привести конкретную цитату, это было напечатано в «Коммерсанте» 24 мая, совсем недавно.