Поворот не туда (СИ)

Единственное, он ведь Избранный… Ещё одно слово, занесенное им в список ненавистных. Мысль о том, что его судьбу предопределило непонятное древнее нечто, Энакина не устраивала. Да и как? Как можно верить в то, что и в смерти Оби-Вана был какой-то сакральный смысл? Нет, с верой в иллюзии в реальном мире не выжить.

Именно отсутствие оных и должно было удержать его от опрометчивых поступков. К разряду которых, несомненно, относилась идея покинуть Корусант и потащить охраняемый им объект к ситху на рога.

Однако результатов запроса всё не было, и Скайуокер начал вести себя странно. Ну как — странно… просто каждый час, не обнаружив новых сообщений, он рычал, ломая очередной комлинк. Его поведение заметила Амидала и… Верно, эта сумасшедшая заявила, что ей жизненно необходимо оказаться на Татуине (солнечный удар словить, не иначе!), и он обязан следовать за ней. Отказаться Энакин не смог, а потому, предупредив одного лишь канцлера, отбыл с Амидалой прямиком к хаттам на куличики.

В этот раз эфемерность угрозы не подтвердилась. Сила, похоже, была на него в обиде, раз пыталась предупредить столь нетривиальным способом. Не в медитации — будущее, а точнее, настоящее, не вклинилось в его разум, а вошло в сны, которые могли оказаться просто кошмарами, ни больше ни меньше. Поэтому он внял предупреждению слишком поздно.

Мать похитили тускены. Так бывает. Они считают пустыню своей территорией, а фермеров — захватчиками… Такое случается. Тускены периодически хватают местных женщин, чтобы их боялись и не занимали ещё больше их территорий. Так бывает. Однако отчего это произошло именно с его мамой, Энакин понять не мог.

Он помнил, как нашёл их лагерь. Помнил, как увидел истерзанную мать, однако не помнил, в какой точно момент багровая пелена окончательно устлала разум, а сердце отравилось горечью. Произошло ли это в тот момент, когда он только увидел её, или же когда тело в объятиях странно закостенело, а Сила отозвалась пустотой.

У него не было меча, зато был бластер. Энакин хотел перестрелять их всех, не делая различий между мужчинами и женщинами, как не делали и они, но… в разгар бойни его остановил мучительно знакомый окрик. Когда Скайуокер в ужасе обернулся, позади никого не было, но гнев уже отступил. Постепенно возвращалось смятение.

Смятение и страх. Собственные руки, на которых не было чужой крови — бластер не оставляет таких следов, как эти мясники со своими жертвами, и дарует относительно безболезненную кончину, — вдруг показались ему страшно грязными. Скайуокер попятился. Только Оби-Вана и его нравоучений ему сейчас и не хватало!

Он до сих пор не знал, что это было. Показалось ли ему в его диком болезненном угаре, либо же то домыслило его сердце, но… В тот день жертв могло бы быть больше. Он вернулся к Падме совершенно опустошенным. Похоронил мать и улетел, стараясь не глядеть в глаза «родственникам», потому как вскоре те наверняка узнают о резне… Объяснить которую он был не в силах. Это был срыв, акт отмщения, легче от свершения которого не стало ни на йоту.

Новость о создании армии клонов и начале войны с сепаратистами застанет их на пути к Корусанту. Он даже успеет грешным делом обрадоваться ей. Ведь обстановка была более чем гнетущая. Падме одновременно боялась и его, и за него, а ещё излучала столько эмоций, что Сила вокруг бурлила. А у Скайуокера от этого болела голова. Благодаря же новости Амидала переключилась с него на другую волну.

Несмотря на все эти неудобства, вскоре у Скайуокера не останется сомнений по поводу его чувств к Падме. Однако он понимал, что падаван-отступник — не лучшая пара для сенатора. Зато генерал 501 легиона клонов, единственный не джедай, введенный для охраны столицы и поддержания там порядке, в частности… Такой союз уже никто мезальянсом не назовет.

Звонок канцлера опередил официальные новости буквально на час. Однако Энакин, не раздумывая, согласился. И вот теперь он — генерал 501-го, чье имя не разглашалось по соображениям безопасности, всюду носит ту же маску и доспех, что его солдаты. Для кого-то это смешно. Кто-то презрительно называл его клоном. Однако с каждым новым успехом новоявленного генерала шепотков становилось всё меньше. Нет, с ним и с 501 в столице не наступили мир и процветание, теневая экономика не раскаялась и не вышла в свет, однако стало ощутимо спокойнее.

Всего-то и надо было извернуться и прижучить одну из голов этой гидры… И остальные стали действовать уже не столь нагло, да и война с сепаратистами неплохо отвлекла их внимание.

О его браке с Падме знают единицы, среди которых значатся Палпатин, сенатор Органа и пара неугомонных дроидов. Ни он, ни она не считают нужным делать их отношения достоянием общественности. Довольно и того, что они сами об этом знают и где-то там, в защищенном хранилище Набу, лежит дека с их свидетельством о браке, подписанная самим канцлером, чего уж мелочиться!