Поворот не туда (СИ)

Энакин криво улыбается, глядя на город, расстилающийся перед ним… Апартаменты Падме — совсем не его берлога, находящаяся аккурат на базе 501-го на самых нижних уровнях столицы. Порой эта роскошь пугает его, но к хорошему быстро привыкаешь. Только вот не хочет забывать. Не имеет права, а потом такие дни и ночи, как эта — не обыденность для него, а счастливое совпадение в их плотных графиках.

У неё у одной есть код-ключ от его берлоги. И хоть Падме и ворчит на него за беспорядок, за запах машинного масла и пережаренных котлет, она приходит к нему всегда, когда может. Её маршрут выверен годами и проложен (расчищен) лично им, и все-таки его сердце Энакина не становится на место, пока его миниатюрная жена не покажется в дверном проеме. За эти годы случалось только три нападения — пустяк для нижних уровней, но оба раза кончались масштабными чистками. Скайуокер не любил, когда покушались на его собственность. Хотя Амидала и сама неплохо управлялась с бластерами.

Последние же месяцы он не позволял ей приходить к нему. Тому была причина. И довольно серьезная. Падме была беременна. Не то чтобы Энакин был против детей, но… Подсознательное чувство того, что он этого не заслуживает, буравило ему мозг.

Он и свое счастье с женой воспринимал как нечто взятое взаймы. За что придется расплачиваться. Долго, упорно и, возможно, даже всю жизнь. Но он готов был с этим смириться. Все-таки ещё с первой встречи он избрал её как ангела, озаряющую его путь. Но дети… Бесстрашному командиру 501-го и неофициальному лорду трущоб становилось страшно.

Вряд ли он и Амидала могли вложить в их головы хоть что-то дельное. Она помешана на идеализированной демократии, за которой видит реальный мир в искаженном свете. Он не верит в её идеалы. Считает, что Сенат лишь переливает пустое в порожнее и служит ширмой для настоящих действий. Впрочем, в последнее время ширма эта начала разваливаться. Вот уже и Падме обратила внимание, что у канцлера Палпатина сосредоточилось в руках намного больше нитей, чем у его предшественников.

А Энакин чувствует, как вокруг Галактики закручивается страшный штром, в котором он и его беременная жена имеют все шансы оказаться по разные стороны баррикад. Что-то назревает. А их с Падме взгляды на политику канцлера не совпадают. Скайуокера устраивает наличие сильной, авторитарной руки, которая позволила ему действовать, которая дала ему больше, чем Орден Джедаев.

Палпатин — интересный собеседник. И опасный человек. Он почти не может прочесть его в Силе. Раньше Энакин был уверен, что у всех, кто провел на политической арене большую часть жизни, внутри сокрыто не двойное, тройное дно. Однако чем больше ситхского фольклора излагает ему господин канцлер во время традиционных просмотров классических произведений либо же игры в шахматы, тем больше сомнений кружится у Скайуокера в голове.

Он отдает себе отчет в том, что сам отнюдь не глуп, талантлив и обладает многими качествами, которые такой человек, как Палпатин, желает видеть в своем протеже. Однако после каждой такой беседы ему все сильнее кажется, что это не единственное, что привлекает в нем канцлера. Ведь тот обратил на Энакина свой взор в детстве, когда Орден джедаев только нашел его. тогда Скайуокер не продемонстрировал ни ума, ни умения решать сложные дела без особых моральных терзаний — только глубину своей связи с Великой Силой и различными механизмами.

Так что если канцлеру нужен был не просто хороший военный с развитой интуицией и боевыми навыками, а также внештатный разработчик летательных аппаратов? Что если и его интересовал джедай Скайуокер, которым он так и не стал? Или же и вовсе некто другой? Раз уж речь в фольклоре, приводимом Палпатином, зашла о ситхах? Что если канцлеру нужно было пугало, оживший злодей из покрытых пылью веков историй? Тот, кто поможет удержать, всех сомневающихся демократов на коротком поводке?

Однако ситхи вовсе не были сказкой. Один такой убил мастера Джинна. Другой объявился недавно. Граф Дуку или, как он теперь себя называл, Дарт Сидиус. Бывший джедай. Ученик Йоды. Учитель мастера Джина, покинувший Орден вскоре после его смерти. Энакин почти не знал его. Только слышал, как неодобрительно шепчутся в храме, как тревожно смотрит на него Оби-Ван, когда думал, что тот его не видит…

А ведь Скайуокер не хотел повторять его путь. Ничем хорошим это не закончится. Путь Темной стороны обманчиво легок, он манит за собой. Обещает могущество, власть — всё то, что развращает и заставляет постоянно жаждать большего. Искра, страсть, безумие — темная сторона полыхает ярко, но бездумно.

Энакин знает её поступь. Он уже отдавался ей и каждый раз, возвращаясь, ощущал удушливый страх. Страх остаться там, где собственное сознание меняется, реальность кажется иной, и лишь собственные обострившиеся и выползшие наружу чувства кажутся значимыми.

Дуку мертв. Убит. О чем безумный ситх думал, похищая канцлера, Скайуокер не знал. Все это никак не вязалось с мудростью, о которой ранее говорили джедаи и которая, в целом, прослеживалась в его военной тактике. Это было глупо.