Повседневная жизнь армии Александра Македонского

Диодор (XVII, 105, 1–8), используя тот же источник, пишет более сухо: «Преодолев теснины (от Патталы к Беле), он вошел в область оритов и быстро всю ее подчинил себе… После этого Александр отправился берегом моря в Гедрозию (Макран)… Александр с трудом прошел через эту область, так как еды здесь не хватало, и вступил в пустыню, где вообще не было ничего, чем поддерживается жизнь. Многие погибли от голода; войско пало духом; Александр был во власти печали и заботы: страшное зрелище представляла собой смерть этих людей, которые превзошли всех своей воинской доблестью и теперь бесславно погибали в пустыне от голода и жажды. Он послал скороходов в Парфию, Дрангиану, Арию и прочие соседние с пустыней области с приказом быстро привести к границам Кармании караван быстроногих верблюдов и других вьючных животных, приученных ходить под вьюками, с грузом хлеба и других припасов». Рассказ Арриана (VI, 22–27), ссылающегося на прямого свидетеля, Аристобула, куда более обстоятелен: поведав вначале, как финикийские купцы следовали за армией, нагрузив своих животных драгоценными ароматическими веществами, описав песок, ветер, жару, жажду, голод, страдания и смерти в пустыне, «поглощающей как океан», ночные переходы («кто ложился — умирал»), потерю обоза и упряжи, он так описывает катастрофу (VI, 25, 4–6): «На войско обрушилась новая беда, от которой не меньше пострадали и люди, и лошади, и мулы. В земле гедросов дождь нагоняют муссоны, также как и в земле индов, но проливается он не над долинами, а над горами… Воины однажды расположились на ночлег у мелководного горного ручья: вода и заставила их здесь остановиться. Около второй ночной стражи ручей переполнился водой от ливней, — а солдаты и не подозревали, что ливни идут, — и настолько вышел из берегов, что погибло много женщин и детей, сопровождавших войско, пропало всё царское снаряжение, и потонули еще уцелевшие мулы. Сами воины едва спаслись со своим вооружением да и его сохранили не целиком. Много людей погибало и от того, что измученные зноем и жаждой, они, встретив много воды, пили без меры. Александр поэтому обычно и ставил лагерь не у самой воды, а стадиях в двадцати от нее (около 3 километров)».

«Сам Александр, — пишет Плутарх («Жизнь», 66, 4–7), — двинувшись сушею через страну оритов, оказался в чрезвычайно тяжелом положении и потерял множество людей, так что ему не удалось привести из Индии даже четверти своего войска, а в начале похода у него было сто двадцать тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников. Тяжелые болезни, скверная пища, нестерпимый зной и в особенности голод погубили многих в этой бесплодной стране, населенной нищими людьми, всё имущество которых состояло из жалких овец, да и те были в ничтожном числе. Овцы питались морской рыбой, и потому мясо их было зловонным и неприятным на вкус. Лишь по прошествии шестидесяти дней Александру удалось выбраться из этой страны». Из Белы на Пурали до Бампура в Макране 650 километров: в подобных условиях проходить по 11 километров в день — это действительно быстрый темп. Выйдя в начале августа, остатки Великой армии прибыли к Ормузскому проливу в ноябре 325 года, чтобы соединиться с флотом Неарха, а также конницей и фалангой Кратера, почти столь же изнуренными переходом через другую пустыню на севере, о котором рассказчик не упоминает.

Бунты

Нам понятны меры, принятые на протяжении года царем и «друзьями», для реабилитации себя в глазах уцелевших в сражениях воинов и воссоздания армии: основание новой Александрии около Хану (в современном Ларестане) с многонедельным отдыхом, праздниками, развлечениями, семидневными вакханалиями и пышными процессиями через Карманию, вином, льющимся рекой, деньгами для задолжавших солдат, женщинами для вдовцов и холостяков, массовыми увольнениями из армии с щедрыми пособиями, определением детей, рожденных от смешанных браков с азиатками, в царскую гвардию. Известно, к чему привели две последние меры, принятые в Сузах в августе 324 года. «Уволив от службы престарелых воинов, войско пополнили молодыми. Но прочие, досадуя на увольнение старых солдат, требовали отставки также и себе. Они настаивали, чтобы учитывался не возраст, а время службы, считая справедливым, чтобы одновременно увольнять всех поступивших на службу вместе. И, переходя от просьб к оскорблениям, они говорили, чтобы он один со своим отцом Амоном начинал войны, так как гнушается своих солдат» (Юстин, XII, 11). И когда в Вавилоне 9 июня 323 года македоняне в одних простых туниках прошли перед ложем впавшего в кому царя, это не было свидетельством нерушимой любви: ведь все самые верные, начиная от его друзей^[36] и до гетайров, бросили, именно бросили на целых семь дней тело своего полководца без погребения. Они думали лишь о том, как разделить его наследство, вернуться по своим странам и затеять друг с другом вражду!

Основания для осуждения