Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства

Дорого-то-дорого, но пряности постоянно встречаются в рационе украинской элиты. Это настолько вошло в привычку, что сыновья Самойловича требовали в Москве «кореня розного, перцу, шафрану, гвоздикового ценомону, цетвару, сахару, кардамону, поварню построить и повара велить дати штобы кушаня варить искусно»[217]. В доме у Самойловича имелись: мускатный орех, имбирь, изюм, миндаль, каракатица (sic! – Т. Т.), икра, орехи волосские, цитроны в патоке, лимонный сок, ореховое масло[218]. Лимоны и имбирь в патоке были достаточно распространенным лакомством[219]. Лимон в патоке стоил пятнадцать фунтов три рубля. Фунт шафрана – семь рублей (как бочонок мускатного рейгского). Для сравнения: десять спинок осетровых – шесть рублей, пара соболей двадцать четыре рубля[220].

Даже жены ссыльных старшин взяли с собой «корицы фунт, мешок крухмел… мешечик миндалних ядер, коробочка жестяная з гвоздикою… перец фунта два… инбирю в мешечке фунта з два»[221]. И в другом месте: «…да в том же коробку пряныя зеля гвоздика, корица, инбирь, мушкатния орехи и шафран» [222]. Говоря о пристрастии к пряностям, можно вспомнить, что в середине XVII в. французский инженер Боплан говорил, что жители Украины «едят перец так, как мы горох»[223].

Как мы видели, гетманы принимали иностранных послов у себя дома и там же угощали обедом. Незабвенный Гоголь полагал, что собрания старшины проходили в общественных местах: «Раз старшины села собрались в шинок и, как говорится, беседовали по чинам за столом, посередине которого поставлен был, грех сказать чтобы малый, жареный баран»[224]. Надо отметить, что Гоголь был потомком казацкого полковника Иосифа Гоголя[225], и мы не раз будем апеллировать к его творчеству на этих страницах.

Но по описанию современника С. Величко приемы старшины времен И. Мазепы проходили прямо в гетманской «столовой избе»[226]. Сохранилось много свидетельств, что торжественные события (Рождество, Пасха и т.д.) отмечались в домах полковников, причем даже с присутствием жен[227].

Источники донесли до нас мало описаний меню банкетов старшины. Современный анонимный священник отмечал обычай «объедания» на банкетах «що чинят политикове»[228]. Итальянец А. Вимина отмечал, что «гетманский стол не скуден добрыми и вкусными яствами». На приеме в Киево-Печерской Лавре патриарху Макарию «сначала подали сласти и варенье: варенье из зеленых сладких грецких орехов, цельных, в обвертке, варенье из вишен и иные сорта со многими пряностями… еще подавали хлеб на меду с пряностями и водку». Затем «подавали постные кушанья с шафраном и многими пряностями всякого сорта и вида, печеные из теста в масле блины… Для питья подавали сначала мед, потом пиво, затем отличное красное вино из собственных виноградников». В конце приема принесли черешню, вишню, смородину и крыжовник[229]. На другом обеде в монастыре «после сладкого и водки подавали царские кушанья, каких мы никогда в жизни не видывали: супы с яйцами, начиненными пряностями и рыбные с миндальным молоком, соусы же все с чистым шафраном, хотя у них он очень дорог, а миндаль еще дороже» (3¹/⁸ фунта – червонец)[230].

Глава 2 Женщины в украинском гетманстве

Говоря о повседневной жизни и традициях казацкой элиты, нужно помнить о той важной роли, которую в Украинском гетманстве играли женщины. Их положение отличала свобода, экономическая независимость и серьезные юридические права, которые делали украинских женщин активными членами общества – в религиозной, политической и семейной сферах жизни. Во многом эта свобода шла из западных традиций, частично перенятых из Польши и в чем-то сохранившихся со времен Киевской Руси.

Так или иначе, но история донесла до нас целую галерею замечательных женщин Украины, которые, несмотря на трагические и суровые времена, находили в себе силы и умение играть достойную роль в обществе, а нередко – даже руководить своими мужьями и сыновьями. Южные страсти, которым часто были подвержены даже самые выдающиеся казаки, делали роль женщин еще более заметной, а иногда и ключевой. Но украинские пани, не довольствуясь ролью прелестниц (какими зачастую бывали прекрасные полячки), нередко активно влияли (хотя и посредством своих мужчин) на политическую жизнь Украинского гетманства. И казакам только и оставалось, что вздыхать по примеру гоголевского Солопия Черевика: «Господи боже мой, за что такая напасть на нас грешных! И так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!»[231].