Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

В 1777 году князья А. Б. Куракин и Г. П. Гагарин, направленные в Швецию с дипломатической миссией, были посвящены в Стокгольме в высшие степени. Георг Розенберг это приветствовал. Он вступил в переписку с братом барона Пфейса, члена ложи Аполлона, а брат самого Розенберга Вильгельм был секретарем при посольстве Куракина. Летом в Петербург приехал шведский король іустав III с патентом; в его честь в ложе Аполлона устроили торжества.

Но русские никак не могли решить вопрос о том, кто возглавит «шведский» орден в России. Брат шведского короля Карл, герцог Зюдерманландский (будущий король Карл XIII), руководивший орденом, хотел, чтобы вся система русского масонства перешла под его начало, за то же ратовал Куракин, Розенберг же хотел играть большую роль. Елагин пребывал в нерешительности и после долгих колебаний отказался от гроссмейстер-ства, поскольку Екатерина II подозревала в масонстве заговор с целью воцарения цесаревича.

Братья Розенберги, получившие за привезенные Вильгельмом шведские акты 1400 рублей, вызвали негодование «елагинских» масонов, которые не усмотрели в этих актах ничего нового по сравнению с действовавшими в «рейхелевских» ложах. Русский просветитель Н. И. Новиков спросил Рейхеля, как отличить истинное масонство от ложного. Тот ответил: «Всякое масонство, имеющее политические виды, есть ложное». После этого Новиков стал еще осторожнее относиться к шведскому рыцарству.

Стокгольмская ложа решила обойтись без Елагина и создать свою организацию. В 1778 году было заключено основное условие между шведским и русским капитулами, префектом последнего поставили князя Г. П. Гагарина. 22 декабря в Петербурге была открыта первая ложа «шведской системы» — ложа Феникса. Открывая ее, Гагарин заявил, что «всё прежнее — тьма, а новое, ныне вводимое — истинный свет». Опасения российской императрицы подтверждались: в той же речи Гагарин вспомнил о защите Стюартов английскими масонами. «Братья наши во многих случаях доказали, сколь они верны своим государям: в Англии, например, во время бывших замешательств, не были они никогда против, но за короля». Эту внешне лояльную фразу надо воспринимать в строго определенном контексте: законным монархом, помазанником Божьим считался Павел, и масонская организация должна была составить охрану своего государя-цесаревича, защищая его от придворных интриг.

Всеми русскими ложами управляла на основании особых «законов» петербургская Великая национальная ложа, торжественно открытая 25 мая 1779 года, под председательством Гагарина. Над явной и видимой наружной Великой национальной ложей стояло высшее тайное правление — капитул, который распоряжался ее работой и о котором рядовые братья ничего не должны были знать. Он находился в полной зависимости от Швеции — именно это и насторожило императрицу. В 1779 году петербургский полицмейстер Лопухин по приказанию начальства два раза побывал в «гагаринских» ложах «для узнания и донесения ее величеству о переписке с герцогом Зюдерманландским». Екатерина «почла весьма непристойным столь тесный союз подданных своих с принцем крови шведской». Как раз в это время императрица разорвала дружбу с Пруссией и хотела войти в тесное соглашение с Австрией, чтобы обеспечить свои черноморские проекты. Связи масонов с Пруссией и Швецией противоречили ее внешней политике. В 1780 году Гагарина отправили на службу в Москву. Труды Великой национальной ложи были прекращены, но тайные действия капитула продолжались: он распался на петербургское и московское отделения. В Москве «шведское» масонство сосредоточилось вокруг ложи Сфинкса, в Петербурге — вокруг ложи Пеликана, но последняя была вынуждена примкнуть к «елагинскому» союзу.

В период расцвета «шведской системы», в 1780 году, к ней в России принадлежали 17 лож — в Москве, Петербурге, Ревеле, Кронштадте, Казани, Перми. Обрядность была такой же пышной, как и в «елагинских» ложах, однако в «шведских» ложах отмечалась более напряженная умственная работа, чем в «новоанглийских», их члены во время собраний произносили речи на морально-философские темы.

Как уже упоминалось, 16 июля 1782 года собрался Вильгельмсбадский конвент под председательством герцога Фердинанда Брауншвейгского. На съезде присутствовали представители Франции, Верхней и Нижней Германии, Австрии и Италии, а также России; шведы его проигнорировали. Конвент должен был дать окончательный ответ на вопрос о родстве масонства с тамплиерами, и этот ответ был отрицательным. Храмовни-чество было заменено «благотворным рыцарством» Виллермоза; герцог Брауншвейгский сделался теперь генеральным мастером благотворных рыцарей. Решением конвента Россия была признана восьмой провинцией масонского ордена «во внимание к ее обширному пространству и к большому числу лож, ревностно в ней работавших».

Швеция вышла из-под власти герцога Брауншвейгского, не согласившись отречься от прежнего понимания тамплиерства. На случай раскаяния шведов для них приберегли вакантную девятую провинцию.

Орден Злато-розового креста